"Владимир Петрович Васильев. Педагогический арбуз (Маленькая повесть)" - читать интересную книгу автора

- Да, плохи ваши дела, Герасим Борисович, - сказал он, выслушав меня. -
Ты считаешь, что во всем виновата твоя молодость. Но это недостаток, от
которого избавляются с каждым днем. Избавишься, не торопись.
Дело совсем не в том, что у вас с этим курильщиком небольшая разница в
летах. Просто он не знает, кто ты.
И не раскисай. Орать - не метод, но на безавторитетье и глотка
авторитет. А вот это уже разговор о главном.
Знаешь, как в старину купцы говорили? Сперва заработай тысячу рублей, а
потом тысяча рублей будет работать за тебя. Ты пока еще нищий. А тебе
нужна тысяча рублей авторитета - не меньше. "Твори, выдумывай, пробуй!"
Переверни вверх тормашками всю школу, У тебя же такая силища - молодость,
энергия, инициатива...


СЕЛ КОТ НА КОЛОДУ...

Первого педсовета я ждал с нетерпением. Но до пионерских дел очередь не
дошла и на втором.
В мечтах все это выглядело так. Меня поздравляют.
Жмут руку. Я открываю рот, чтобы заикнуться о флигеле, но уже,
оказывается, принято решение отдать его пионерам. Все растроганы взаимной
предусмотрительностью. Кто-то украдкой вытирает слезу. Как в кино.
Директор школы Ефросинья Константиновна после второго педсовета устало
пообещала: "Подождите, и до вас доберемся". Можно подумать, что я живу на
окраине. Зачем добираться? Но я ответил искренне: "Скорее бы!" (После
этого разговора кадр с вытиранием слезы из моих представлений исчез.)
Перед третьим педсоветом я сказал завучу Вере Николаевне: "Буду
говорить о флигеле. Пионерская комната мала. Не помещаемся". Думал, пожмет
мне руку.
Она пожала плечами: "Вряд ли что-нибудь выйдет".
Педсовет напоминал некоторые наши советы дружины. Только у нас бывало
много крику, а здесь все шло организованно. Говорили о пагубности
"процентомании", о необходимости добиться стопроцентной успеваемости.
Уже собрались было расходиться, но тут встала Ефросинья Константиновна.
- Я понимаю, товарищи, что все устали, но есть еще третий вопрос.
Откладывать его дальше нельзя.
Я имею в виду нашу пионерскую организацию...
Я почему-то так разволновался, что стал плохо слышать. Несколько раз в
речи директора мелькнуло знакомое имя: "Антон Семенович говорил...",
"Антон Семенович писал..." Я не сразу сообразил, что Антон Семенович - это
Макаренко. Пока я приходил в себя, Ефросинья Константиновна подвела итог.
- Таким образом, дела в пионерской организации идут из рук вон плохо.
Кто хочет слова?
Слова захотела Елизавета Порфирьевна, "немка".
- Гера - молодой вожатый. А молодость - прекрасная пора. Помню, когда я
была молода... - она сделала небольшую паузу, словно ожидая, что ее
перебьют, - когда я впервые пришла в школу, мне тоже было нелегко. А
сколько ошибок преодолеешь, пока станешь мастером педагогического
процесса! - Вот, например, панибратство. Трудно избежать... А ведь я сама
видела, Герочка, как вы хлопали ребенка по плечу. А завтра он вас? С