"Аркадий Николаевич Васильев. В час дня, ваше превосходительство " - читать интересную книгу автора

- Займешь у Кузнецовых или у Баландиных, они много нарубили.
Городовые вышли. Сразу послышалось кудахтанье и истошный крик петуха.
Отец засмеялся:
- Как бы им там наш кочет глаза не выклевал! Вернулись все в перьях.
Исправник Лавров поднялся с табуретки и, повязывая башлык, сказал:
- Одевайтесь, господин Мартынов! Если можете, побыстрее.
Мать всхлипнула, глядя на нее, заплакала Наташка. Отец, подвертывая
портянки, попросил:
- Собери, Маша, на дорогу.
Лавров повторил:
- Поторапливайтесь. [26]
Мать отрезала от каравая большую краюху, принесла из сеней две воблины,
достала из горки сахарницу.
- Не надо сахара, - сказал отец. - Обойдусь.
Разговор о еде, краюха и вобла, видно, вызвали аппетит у городового. Он
выбрал на полу огурец и с хрустом откусил почти половину. Отец вежливо
поддержал:
- Приятного аппетита!
Мать добавила:
- Кушайте на здоровье, все равно выбрасывать.
Лавров глянул на городового, тот поперхнулся, торопливо бросил
недоеденную половинку.
- Пошли, господин Мартынов!
Отец обнял мать, поцеловал Наташку, Петьке и Андрею, как мужчинам,
пожал руки и попросил:
- Помогайте матери!..
Недели через две мать пришла с фабрики рано. Молча скинула черный
платок, который она начала носить после ареста отца, подняла крышку сундука
и начала перебирать вещи: свое зеленое, с широкой каймой, шерстяное платье -
она надевала его только по большим праздникам, - ботинки на пуговицах,
черную пару отца. Рассмотрев на свет костюм, мать заплакала - пиджак сильно
испортила моль.
Петька и Наташка, не поняв в чем дело, дружно заревели. Правда, Петька
плакал с явной неохотой, исключительно за компанию с сестренкой, искоса
посматривая на старшего брата: "Не пора ли прекратить это немужское
занятие?"
Андрей догадался, почему мать перебирает вещи. Накануне, у колодца, она
говорила соседке:
- Я знаю, что меня первую выкинут... Старший браковщик, сволочь
толстая, целый час меня после смены ругал: "Больно много, Мартынова, на
твоем товаре подплетин!" Словно я ему подплетины нарочно устраиваю.
Вечером прибежала Анисья Столетова. Все ее называли депутаткой: она
здорово выступала на митингах во время забастовки летом 1905 года. Анисья
принесла новость: ткачихи после смены вызвали из конторы управляющего
фабрикой и попросили не увольнять мать, на [27] что управляющий ответил, что
он не против, но сам это решить не может, и обещал поговорить с хозяином
Михаилом Ивановичем Терентьевым.
Мать поблагодарила бойкую депутатку за хлопоты, обняла ее.
- Плакать, Анисья, я больше не буду, ну его к черту, плач этот... А на
фабрике не оставят - я теперь вроде заразная.