"Аркадий Николаевич Васильев. В час дня, ваше превосходительство " - читать интересную книгу автора

добывать деньги с каждым днем становится все труднее.
- Дзержинский? - спросил Карелин.
- И он и другие. Особенно секретарь, ВЧК Ксенофонтов и Петерс...
- Догадались?
- Поди узнай, но я начал испытывать некоторые неудобства. На днях
совершенно неожиданно для меня начальника отдела хранения, члена нашей
партии,- заменили большевиком. Потому я опасаюсь, что поступления могут
сократиться. Кроме этого, я должен усилить финансирование отряда особого
назначения ВЧК.
- А при чем тут мы? - искренне удивился Карелин. - Финансируйте на
здоровье.
- Официально в этом отряде должно быть не более пятисот человек, а там
уже около тысячи. [58]
- Можно без подробностей, - снова перебила Спиридонова. - Главное ясно:
Вячеславу уходить из ВЧК никак нельзя, даже если все наркомы, их заместители
и члены коллегий уйдут со своих постов.
- Я прошу, Мария Александровна, всех не отзывать. Кроме меня надо
оставить еще кого-нибудь в ВЧК, иначе Дзержинский выкинет меня немедленно.
Вчера кто-то доставил ему бумагу, которую командир отряда особого назначения
Попов неосторожно направил в военный комиссариат Москвы с просьбой отпустить
отряду двадцать санитарных носилок, столько же медицинских полевых сумок и
еще что-то. Я зашел к Дзержинскому, а он меня спрашивает: "Не знаете, с кем
Попов собирается воевать?" Понимаете мое положение?
- Ну и как ты выкрутился? - осведомился Карелин.
- Сказал, что Попова надо заменить. Говорю: "Он не в меру воинствен,
еще подведет нас". В общем, за Поповым нужен присмотр, а то он действительно
какой-нибудь кунштюк выкинет.
Спиридонова первый раз за всю беседу улыбнулась:
- Это вы напрасно, Вячеслав. Попов человек храбрый и предан нашему делу
до самозабвения.
Карелин и Камков переглянулись - они знали слабость Спиридоновой к
храбрым людям.
Спиридонова нахмурилась, встала.
- Подумайте, где можно раздобыть денег...
Приняв от Мартынова дело спекулянта Артемьева, Филатов немедленно
вызвал арестованного.
- Ну, жирный, будешь правду говорить? Давай выкладывай, где у тебя еще
золотишко припрятано?
- Все тут. Больше ни одной монетки, ничего больше нет. Все отдал.
Филатов порылся в бумажках и рявкнул:
- А где маменькин браслет с камушками?
Разве мог Артемьев предполагать, что ни о каком браслете следователю не
известно?
А Филатов, увидев, что арестованный растерялся, подошел к нему, поднес
к его побледневшему лицу огромный [59] кулак:
- А где оклады от киотов? Отвечай, сволочь!
Через час Артемьев признался, что в его квартире за большой иконой
апостолов Петра и Павла вделан в стену несгораемый ящик.
- Поехали!
Когда Филатов, сняв икону, открыл тайник, Артемьев повалился на пол,