"В.Г.Васильевский. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков " - читать интересную книгу автора

Василия II в 988 году, а с другой - должно быть признано, что не одно
желание обратить Киевского князя в христианство [200] заставило царевну Анну
отправиться в Корсунь; что, наконец, условия брачного союза не
ограничивались одним принятием крещения и возвращением Херсона. Обращаемся,
однако, к своему предмету.
Помимо Византийцев, об отправлении Владимиром вспомогательного союзного
отряда в Византию свидетельствуют два армянских историка. Один из них,
Степанос Таронский, по прозванию Асохик, есть ближайший современник
Владимира Киевского и Василия II. Он предпринял свой труд по приглашению
владыки Саргиса, о котором известно, что он вступил на патриарший престол
армянской церкви в 992 году (см. введение /125/ Эмина к Всеобщей истории
Асохика, Москва 1864, стр. VII). "Асохик", по словам его русского
переводчика, "занимает одно из почетных и видных мест между писателями
своего отечества. Не говоря о правдивости, которою он по справедливости
может гордиться наравне со всеми армянскими историками, у которых она
составляет характеристическую черту и одно из главных достоинств, он имеет
перед ними еще то огромное преимущество, что с необыкновенной тщательностью
относится к хронологии" (стр. XII). То и другое качество, действительно,
должно быть признано за Степаносом Таронским; на точность его хронологии мы
сами обратили внимание ранее, чем прочитали предисловие почтенного
переводчика.
В конце своего сочинения Асохик рассказывает о приходе греческого царя
в Восточную землю, то есть, в Армению. Событие, которое случилось при этом,
имело своим ближайшим театром местность, соседнюю с Таронским округом
(теперь Муш, между Диарбекиром и Эрзерумом), то есть, именно совершилось на
родине Степаноса Таронского. Оно относится к 1000 году. В Таикской
провинции, в городе Хавтчитче Византийский император был встречен Багаратом,
царем Абхазским, и отцом его Гургеном, царем Иверийским. Василий, сделав
великолепный прием обоим царям, отпустил их в их земли.
"В самый день отъезда последнего (то есть, Грузинского царя) в
греческом лагере произошла сильная схватка из-за [201] ничтожной причины.
Князья и вассалы куропалата Давида (властитель Карталинский и царь
Армяно-грузинской провинции Даика, на северо-востоке верхней Армении),
прибывшие туда, стояли недалеко от греческого лагеря. Из пехотного отряда
Рузов какой-то воин нес сено для своей лошади. Подошел к нему один из
Иверийцев и отнял у него сено. Тогда прибежал к Рузу на помощь другой Руз.
Ивериец кликнул к своим, которые прибежав, убили первого Руза. Тогда весь
народ Рузов, бывший там, поднялся на бой: их было 6000 человек пеших,
вооруженных копьями и щитами, которых просил царь Василий у царя Рузов в то
время, когда он выдал сестру свою замуж за последнего. - В это же самое
время Рузы уверовали во Христа. Все князья и вассалы Тайк'ские выступили
против них и были побеждены. Тут погибли: великий князь князей, по имени
Петриарх (Патрикий? имя искажено в рукописях), два сына Очопентре - Габриель
и Иоаннес, Чортванел внук Абу-Харба /126/ и многие другие; ибо гнев Божий
тяготел над ними за их высокомерие" (стр. 200-201).
Рассказ в высокой степени ясный, простой и естественный; ни одна
малейшая подробность не возбуждает сомнения. Что русский человек способен
был подраться с Грузином из-за сенца, приготовленного для лошади, этому
всякий поверит, и уже никто, надеемся, не скажет, что это чисто норманское
качество. Критика, которая захочет быть строгою, может напасть только на