"Владимир Васильев. Дальше в лес...(Василид-2)" - читать интересную книгу автора

тебе нужно, поэтому, если будешь сопротивляться, найду способ убеждения... А
алкоголь и наркота еще никому облегчения не давали - способ самоубийства для
трусов.
- А я и есть трус, - не обиделся я.
- Ты не трус, ты - отец, потерявший дочь, а вместе с ней и разум, -
тоном патологоанатома поставил он диагноз. - Для таких, как ты, существует
только одно лекарство - работа. Для таких, как я, - тоже.
- Что за роль? - неожиданно для себя спросил я, хотя мне это было
совершенно неинтересно. Привычка сработала.
- О-о-о! - многозначительно загудел Леший. - Это роль, для которой ты
родился... Роль, которую подразумевали твои родители, называя тебя Кандидом.
- Не понял! - признался я, сполошно перебирая возможные персонажи.
Мне казалось, что я знаю всех, кого бы мог сыграть, но никто из них
меня не вдохновлял. Евсей интриговал.
- Кандид должен сыграть Кандида! - провозгласил режиссер тоном, не
терпящим возражений.
- Которого? - без особого энтузиазма поинтересовался.
- Ну уж не вольтеровского, - хмыкнул Леший. - Бери выше, копай
глубже... Вольтер умный мужик, но не художественный гений. Да и ты не юный и
наивный Кандид, способный утверждать, что все к лучшему в этом лучшем из
миров, наблюдая человеческие мерзости. У него все умно, но играть нечего. По
крайней мере мне сейчас это неинтересно.
Да уж меньше всего и мне в тот момент хотелось играть в философских
сатирах.
- Не помню дословно, - продолжал Евсей - ("Влево сей, вправо сей", - ни
к селу ни к городу мелькнуло в голове), - но Кандид сказал, что мир погряз в
грязи, но все же надо возделывать свой сад. Мы и возделываем, как можем. И
утопаем в грязи.
- Говори ясней, Леший, я сейчас туго соображаю, - взмолился я.
Пребывание в клоаке не способствует укреплению умственных способностей.
Он не ответил, а мордуренция его, многомудрая и многоколенчатая,
расплылась и растаяла перед моим мысленным взором. Но я был полон оптимизма:
он сообщил мне достаточно информации, чтобы перекосившаяся картина мира
встала на место, на котором я привык ее видеть.
- Все, волосатики! - сообщил я им торжествующе. - Я раскусил ваш
прикол! Переходите на нормальный язык! Это ж у нас с вами съемки идут!
Классик снимает классику. Только как-то странно меня ввели в роль.
Слишком уж натуралистично. Леший, пожалуй, перестарался. Или это была
непредусмотренная катастрофа? Хотя по книге все с нее и начинается. Как
там?.. "Вертолет на полной скорости влетел в невидимую преграду,
перекосился, поломал винты и камнем рухнул в болото..." Надо же - помню!
Вдруг вспомнилось, как я штудировал первоисточник: и раз, и другой, и
третий, пока все не выкристаллизовалось перед моим внутренним взором, как
личное переживание личной жизни. Метод Лешего... Теперь вопрос в том,
существую ли я сейчас в реальных обстоятельствах, из которых он потом будет
делать монтаж, или же вспоминаю? Это вполне возможно при современном уровне
развития фантоматики, но Леший не признавал таких методов: кино не должно
быть иллюзией, воспоминанием о жизни, кино - это жизнь! Даже более жизнь,
чем обычное существование, ибо в нем есть высший смысл, а в существовании
его отродясь не было и никогда не будет.