"Владимир Васильев. Дальше в лес...(Василид-2)" - читать интересную книгу автора

Вокруг меня роем висели комары и мошка, но почему-то не трогали. Может,
им тут запрещено на людей покушаться? Да, Нава, похоже, что-то говорила о
прививке от комаров. Хорошее дело! Помнится, я как-то с "зеленой стоянки"
сунулся в сибирскую тайгу по малой нужде. Меня хватило на тридцать секунд,
даже нужду не до конца справил. Зато все, что оголил, сутки зудело и горело.
Я и сейчас не стал дожидаться, пока эта летающая сволочь решится, сорвал
широкий мягкий лист, каких тут росло множество, и подтерся. С корточек на
четвереньки очень даже удобно перемещаться. Двинулся обратно, но тут меня
обуял исследовательский зуд, и я решил обогнуть дом с другой стороны. Этот
маршрут оказался более влажным - руки это хорошо чувствовали, проваливаясь в
мокрый пружинистый мох. Но промачивать мне было нечего, поэтому я не
остановился и был вознагражден за старания. В нескольких метрах от стен дома
протекал небольшой чистый ручеек в локоть шириной и примерно такой же
глубины. Я обрадовался на инстинктивно-рефлекторном уровне. Напился - вода
была неимоверно вкусная, подмылся, как смог (инстинкты или рефлексы, хрен их
знает, подсказывали, что мне это нужно, иначе все будет воспаляться и
зудеть), а потом, понаблюдав с минуту, как весело ручеек бежит в
какое-нибудь болото, залез в него всем телом, полностью запрудив. Здорово же
я исхудал, если поместился! Ручеек, недолго думая, перелился через меня,
просев на дне, которое было тоже пружинистым, как почва вокруг, да и потек
себе дальше, куда ему требовалось или хотелось. Видал он на своем веку и не
такие помехи. А мне было обалденно приятно, сногсшибательно и
невставательно. Чуть щекотно, в меру, и ласково. Примерно такие чувства (но
не ощущения!) я испытывал, когда ко мне ластилась Настена. Настена? Кто
такая Настена?.. И Нава про нее вспоминала, будто я вспоминал... Это кто-то
очень похожий на Наву... И от воспоминания о котором очень больно сжимается
сердце. Или это, может быть, от холода? Вода-то не тепленькая, родниковая,
не болотная. По вкусу чувствуется - минералов гораздо больше, чем
микроорганизмов. Но я сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, и сердце
затихло. Хотя какая-то неразборчивая грустная пустота в нем осталась. Я
перевернулся со спины на пузо. Теперь ручей гладил мою спину. Вот так
неожиданно и обнаруживаются маленькие радости жизни.
Мне показалось, что ручей передает мне часть своей свежести и силы. Я
встал на четвереньки прямо в ручье, потом ухватился за толстую лиану,
свисающую с дерева, подтянулся, перебирая руками, и принял вертикальное
положение. Некоторое время раскачивался из стороны в сторону, держась за
лиану. В глазах то темнело, то прояснялось, пока наконец картина пейзажа не
стабилизировалась.
И тут послышался тревожный голос Навы:
- Молчу-у-ун! Ты куда подевался, Молчу-ун?
- Кхы-кхы, - прочистил я горло, которое перехватило от
перенапряжения. - На... - просипел я, - ва...
Я сам себя плохо слышал, но спасительница моя услышала сразу. Потому
что моментально появилась из-за угла.
- Вот ты где! - обрадовалась она. - Что ж это тебе не лежится?.. И в
ручей зачем залез? Замерз же! Смотри, какой корешок твой опять совсем
махухонький! Нам такой не нужен, нам нужен такой, чтоб толк был. Мне женщины
говорили, что от маленького никакого толку. Что такое этот "толк", я не
поняла, но, наверное, это от слова "толкать". Махухонький не затолкаешь,
куда надо, и толку, значит, не будет. Детишек то есть. И будешь ты у меня