"Владимир Васильев. Дальше в лес...(Василид-2)" - читать интересную книгу автора

что должен. А это тебе, Молчун, наука: не бейся впредь головой о дерево.
Можно подумать, что я специально. Но зачем-то я здесь оказался? Или это
чистая случайность - должен был оказаться в другом месте, а очнулся здесь?..
Но до чего же вся эта лепота знакома, будто во сне ее видел, а сейчас
разглядел наяву. И приземистый глинобитный домик, заросший кудрявым плотным
зеленым мхом вперемешку с изумрудной травкой, как в две недели раз бритый
мужчина. Очень даже приятный зелененький домик. Уж точно приятнее небритого
мужика.
- Знаешь, как мох здорово укрепляет глину корнями! - восторженно
сообщила мне Нава, проследив за моим взглядом. - Даже если дерево упадет,
дом устоит, проверено. И никакой дождь не промочит этот слой - все
отскакивает и стекает. Остается ровно столько, сколько мху для жизни нужно.
Только не любую траву и мох на доме сеять можно... Ну, я тебя еще научу
различать, какие можно, какие нельзя.
А на фига мне? Что ли, построить дом, родить сына (не люблю я
пацанов!), посадить дерево? Последнее особенно актуально в лесу... Лезет же
в голову чушь всякая! И как проскальзывает сквозь Навино чириканье?
Мы уже тихо-тихо брели по тропинке от дома через заросли кустарника,
усыпанного аппетитно красующимися ягодами темно-синего с серебристой пыльцой
цвета. Через смешанную березово-хвойную рощицу вышли на большую поляну,
заросшую молодой травой, в которой кувыркались голые загорелые дети.
Впрочем, при нашем появлении они моментально бросили свои кувыркания и
обступили нас. Маленькие такие лесовички и лесавочки, побеги, цветочки,
ягодки, орешки... Будущее этой расы.
Они смотрели на меня с откровенным интересом - не каждый день в деревне
появляются новые жители, тем более такие диковинные, на местных мужиков
непохожие. И стрижка у меня на голове еще вполне короткая, и лицо бритое,
сохраненное в таком виде стараниями Навы, и фигура тощая и высокая. Да и
выражение лицемордии, надо полагать... Хотя я его и не вижу, но догадываюсь.
Я смотрел на них, они смотрели на меня, а Нава все это сопровождала
ознакомительной речью, которую я воспринимал пунктиром -
"чик-чик-чик-чирик":
- Этот побег от Старца, пра-пра, кажется, маленький, а похож -
посмотри... А этот стручок - внук Старосты... Эта ягодка - Тутина дочка... А
это зернышко... А этот орешек... А эта почечка...
И тут они заговорили, все разом:
- Чирик-чирик, дилинь-линь, фить-фить, тирлибом, т-р-р-р-рям, ля-ля-ля,
лю-лю-лю...
Я ничего понять не мог, кроме изредка проскакивающего "Молчун", а в
ушах у меня зазвенело. Нава, видимо разглядев мою растерянность и готовность
потерять сознание, подставила энергично свое плечо и, обхватив за талию,
повлекла меня обратно.
- Погуляли, и хватит, - ласково бормотала она. - Эти пичуги и здорового
человека с ума сведут. Ты лучше на цветочки да ягодки полюбуйся, лесным
воздухом подыши, а то что за воздух в доме? Бродило да припасы...
"Да испражнения больного", - добавил я про себя, но вслух не стал
портить девушке настроение своими глупостями.
Звон потихоньку стал покидать дурную голову. Что ж это я такой
слабый?.. А не бейся головой!..
Она подвела меня к дому и прислонила к березе: