"Владимир Васильев. Дальше в лес...(Василид-2)" - читать интересную книгу автора

плюнь, человеческое окажется. Нечего здесь прыгающим деревьям делать... Или
вы спрятались, чтобы главным супружеским делом заняться?.. Хорошее дело,
молодое... Я и кричу, чтобы у вас было время себя в порядок привести. Хотя
какой сейчас из Молчуна муж? Такой же, как из меня прыгун. Я на ногу
колченог, а он всем организмом стукнутый. Уж хорошо, что ноги передвигать
научился, а то, когда его Обида-Мученик на себе тащил, я все гадал, что
первое отвалится, голова или нога - и то и другое на сопле висело. Слышь,
Молчун, а тебе вместе с ногой основную мужскую примечательность не оторвало,
случаем? Вполне могло... Хотя, когда тебя раздели, что-то такое там в крови
мелькало... Ну, так нога могла прирасти, а эта самая примечательность -
штука тонкая, нежная; ее лишний раз посильней ударишь, так и прощай любовь,
побеги и цветочки-ягодки... Да где ж вы?
На этом вопросе он показался в поле зрения. Ну точно - его я и видел,
когда из бреда выскакивал. Бородатый, кудлатый, на одну ногу припадает. А
глаза хитрющие, но не злые, с огоньками.
- Фу-х-х, Молчун, что с тобой? - воскликнул он, заметив меня. - Я
сомневался, не мертвяк ли ты, а тут гляжу - в уроды подался! Ты че, спиной к
дереву прирос, как урод?
- Как-то колченого ты думаешь, Колченог, - выскочила из травы Нава,
перепугав гостя. - Вроде нога у тебя колченогая, а говоришь, будто головой
повредился. Ну разве Молчун похож на урода? Где ты видел таких красивых
уродов?
- Да мне б их и вовсе не видать, страхолюдин этаких, то ли человеки, то
ли деревья, то ли из мяса, то ли из дерева? Лешаки, ну форменные лешаки!..
Нет, Молчун не похож, тогда зачем он спиной к дереву прирос?
- Раскрой глаза, Колченог! - засмеялась Нава. - Прислонился он к
дереву, а не прирос! На табуретке сидит, красотой любуется, меня по головке
гладит... Ух как приятно! После мамы меня никто по головке не гладил, а ведь
хочется... А тут ходят всякие колченогие, глупости болтают и удовольствие
получать мешают.
- Ну, я ж специально громко говорил, чтоб вы удовольствие свое мне не
показывали, потому что нельзя мне его показывать. Я увижу и тоже захочу, а
хотеть мне бесполезно - со старухи удовольствия, как с березы яблок, а
другие женщины все разобраны. Вот и Молчун себе какую отхватил...
- Ну, не тебе ж, Колченог, меня отхватывать, - засмеялась Нава. - Стар
ты для меня. И сам во мне женщину не видишь. Я же помню, как ты со мной по
лесу бродил, пытаясь у воров дочку найти и на меня обменять. Только воры на
такие обмены не идут, они бы и твою дочку забрали, и меня. Им сколько ни
давай - все мало. На то они и воры, что воруют и не отдают. А если б ты во
мне женщину видел, ни за что бы никому не отдал.
- Да не хотел я тебя менять, - смутился Колченог. - Просто у тебя глаза
молодые, зоркие, а ноги быстрые, я и надеялся, что, может, разглядишь, где
следы дочкины, которую Кулак не уберег, муж называется, самому бы ему промеж
глаз да по кумполу и чтобы шерсть на носу выскочила! А если б ты воров
заметила, убежала бы быстро. Им тебя не догнать, а я с ними бы поговорил.
Вдруг уговорил бы вернуть дочку. Или заставил бы... Мы и с Обидой-Мучеником,
у которого мертвяки двух жен подряд утащили, ходили дочку искать. Теперь ему
никто дочку не доверит, а я обещал, что если поможет мою найти и освободить,
то ему отдам, а не Кулаку. Пошли за дочкой, а нашли Молчуна. Для тебя,
получается.