"Владимир Васильев. Письмо из Шамбалы" - читать интересную книгу автора

интересный и трагический тип героя. Вечный... Апостол, который лучше Бога
знает, что правильно и как правильно. Кун-цзы ничего не писал (это он сейчас
исправляет ошибку) - писали его ученики-апостолы, Сократ ничего не писал -
Платон расстарался за него, Христос ничего не писал - апостолы начертали.
Даже те, что Слова его и близко не слышали.
Но в нашем случае ситуация зеркальная - Магда не писала, а
конкретизировала и трактовала учение гения, а также вдохновляла его на
политические подвиги как муза.
"Вы великий ум, но то, что вы предлагаете, обобщенно, как ваша
физика. - сказала она ему при первой встрече. - Мы так не можем. Люди
вообще, народы вообще, покаяние вообще... Чтобы кто-то что-то почувствовал,
вы должны говорить конкретно: кто, в чем, когда... Люди мыслят и, тем более,
чувствуют очень конкретно... Они не могут переживать из-за абстракций..." И
"над Мордехаем открылось небо - и с той стороны рухнул ослепительный свет".
Опять зеркальность. Обычно апостолы боготворят богов. Тут наоборот или,
по крайней мере, взаимно. Особый случай. Тем не менее, функционально она все
же апостол, ибо Учителя несут Свет, а апостолы распределяют их по
светильникам и направляют туда, куда считают нужным. Да и Учителей порой
ведут за руку, как детей малых.
У Магды трагическая и героическая судьба. Дочь фашистского
офицера-идеалиста, тем не менее, репрессированного более решительными
партайгеноссе в "ночь длинных ножей", спрятав у себя, спасла от ареста дочь
соседей-евреев, еще не успевших эвакуироваться, Соню Гольдштейн, когда ее
(Сони) семью арестовывали нацисты. После этого Магду вместе с Соней, не
желавшей эвакуироваться без нее, и в целях спасения Магды, которую ждало
неминуемое наказание от нацистов эвакуировала ордусская миссия Красного
Креста. Так Магда обрела новую родину. И сохранила старую дружбу. Но любовь
к гению обострила ее чувства и она стала слышать то, чего не замечала многие
десятилетия. И случился разговор с подругой, который определил не только
судьбу Мордехая и Магды. Но сколь бы случайно не было падения зерна на
почву, оно не произрастет, если почва для него окажется неподходящей.
Духовная почва Магды оказалась вполне плодородной. С одной стороны, это
органическое удобрение "западной" парадигмы бытия, в которой закладывались
основы личности Магды, с другой - суперфосфат идеи Мордехая Ванюшина об
атеистическом покаянии народов друг перед другом - типичная духовная
"химия". И все это растворено в любви, в двух любовях: в материнской - к
сыну, уехавшему из Ордуси в Германию (еще одно свидетельство зеркальности
миров), и в женской - к Мордехаю, за которым хочется идти на край света, но,
по особенностям характера, вести его при этом за ручку. То, что нравится им,
нравится и ей. Она с полной убежденностью, вслед за сыном, убеждает подругу,
что "там" лучше: "свободней как-то. Здесь, честно говоря, порой достают: то
не соответствует поведению благородного мужа, это не соответствует поведению
благородного мужа... Сяо, бу сяо... Вот уж воистину: автократия воспитывает
себе подданных, демократия дает своим гражданам жить, как им нравится! Там
на благородных и мелких не делят, там всякий человек уважаем и хорош..."
И забылось напрочь, как эта "демократия" привела к власти нацистов, как
эта власть загубила массу народу, в том числе, ее отца и родителей Сони.
Конечно, когда Шикльнахер (водевильчик-с...) пришел к власти, демократией
уже и не пахло, а разносился смрад тирании, но именно демократические
институты, которыми манипулировали "хозяева мира" вытащили его из психушки и