"Ирина Николаевна Васюченко. Деточка Незнамова и все такое прочее " - читать интересную книгу автора

с прическами, золотыми и каштановыми, которых мудрено назвать попросту
бабами, и плешивые отяжелевшие господа, куда больше похожие на мужиков, пьют
за вечно юную дружбу, - да и с чего бы ей стареть, если завтра она впадет в
анабиоз до следующего застолья, - вздыхают о том, насколько всем легче
жилось в пору нашего незабвенного отрочества, какими светлыми и чистыми мы
были когда-то, ах, уж не чета нынешним...
А я молчу. Я, бунтарка, так в оны годы любившая встать да и запузырить
комсомольскому коллективу, многоглавому моему противнику, что-нибудь
дерзкое, тупо мету закуски, от которых в желудке через часок-другой наступит
сугубо нетворческое состояние, уныло спрашиваю себя, кой черт меня сюда
понес, и ни гу-гу.
Там, в прошлом, они оборудовали себе уютный крошечный рай. Затем и
собираются, чтобы с жаром призывать друг друга в свидетели, что он был, ну,
ты помнишь?.. а ты помнишь? я-то помню, еще бы!... Что он был на самом деле.
Разве есть у меня право соваться к ним со своей злой памятью? И что им за
дело, какую добычу она зажала в зубах?
- Настоящие книжки сочиняешь? Скажи: "Чеспионерское!" А то не поверю!
Сосед слева. Огромный, благодушный, надрался в дым... кто это, дай Бог
памяти?
- Напиши про нас про всех! Только обязательно чтобы там про каждого
хоть три строчки, а было! И чтобы все до одного имена назвала, можно так, а?
Карасев, вот ты кто. Узкоплечий такой был, длинный, смирный парень. Не
помню я ничего про тебя тогдашнего, Карасев. Даже и на три строчки. Может,
ты как раз и был безоблачным Иванушкой вашей общей сказки. Только меня там
не было, извини...
- Ты знай пиши, а мы в случае чего скинемся, напечатаем!
Соседка справа, отставив рюмку, вскидывает на меня в меру,
цивилизованно подкрашенные ресницы:
- А ты про тайное общество ваше, про "ЭЧТ" не хочешь написать? Там же у
вас что-то интересное было, умники какие-то невозможные из Москвы, письма
всякие, псевдонимы, потом еще драма вроде как любовная, да? Мне однажды
намекала эта твоя, сама знаешь, цаца... нас тогда еще на практику послали в
лесничество, койки рядом стояли, ночью не спалось, она и разговорилась... мы
ж с ней дружили, это она после школы нос задрала, не здоровается,
представляешь, прищурится вот так гордо и прет мимо, будто не узнала... Даже
с тобой разошлась, говорят? Бывают же люди... "ЭЧТ", я правильно запомнила?
Проглотив неразжеванный кусок селедки, а с ним и мгновенное
замешательство, я примирительно мямлю, что у человека, может быть, просто
нелады со зрением, вряд ли она нарочно... Но здесь не жалуют отщепенцев:
разом несколько голосов наперебой изобличают, что да, и с ними не
здоровается, вот именно нарочно, недаром она и меня бросила, "такую
неразлучную подругу!"
Хорошо, то есть плохо, конечно, смешное ремесло и не доходное, но в
иные моменты все-таки удобно быть литератором. К инженеру человеческих душ
на козе не подъедешь, о тонких материях он судит как специалист. Авторитетно
надувшись, я оповещаю собравшихся, что есть люди, которые не склонны
носиться с прошлым, это свободный выбор каждого, никто не вправе обвинять
их, аминь. Тема закрыта. Разноцветные глянцевые фотовнуки все еще плывут по
кругу, провожаемые учтивым сюсюканьем, Карасев обиженно кричит о
необходимости сию же минуту выпить за верность былому, я бочком ретируюсь в