"Ирина Николаевна Васюченко. Деточка Незнамова и все такое прочее " - читать интересную книгу автора

пертурбаций, тоже изобилуют невразумительными фразами, так ведь можно
перебегать по ним в понятные, словно по темным коридорам из одной светлой
комнаты в другую. Но "Великие посвященные" - это уж чересчур. Пробираешься,
пробираешься в потемках по лабиринтам, сущее мученье, она всего два
интересных места нашла, про испытания, через которые надо пройти, чтобы
стать жрецом храма в древнем Египте, и, того лучше, про Кришну, как его
родила дева Деваки, как ей пришлось бежать из дворца и скрываться, потом еще
про двух его подруг Сарасвати и Никдали, но даже о Кришне она не намерена
читать еще раз. Слишком много непонятного! Всему есть предел!
- Мама! Ты обещала записать меня в библиотеку.
Жалкая уловка: мама обещала, но другое. Поговорить с библиотекаршей,
предупредить ее. А идти туда придется самой. Одной. Мама отказывается
понимать, почему она, такая большая, читающая что ни попадя с четырех, не
может подойти к стойке и сказать, мол, здравствуйте, меня зовут Саша, к вам
позавчера приходила моя мама Марина Михайловна Гирник, я хочу записаться...
Разве объяснишь, как ей трудно, почти не по силам предпринять все это?
- Ну, мама, пожалуйста, пойдем вместе!
Неожиданно, хрипло:
- Знал бы кто, как я ненавижу это слово "мама"! - сейчас она говорит не
с девочкой, с кем-то другим, кого не видно. Так бывает. Редко, но случается.
Саша этого очень не любит.
- Живешь, - медленно продолжает она, закуривая, и пальцы больших,
красных от давнего обморожения рук дрожат, - у тебя есть имя, ты
принадлежишь себе. И вот однажды приходит конец. Ты превращаешься в маму или
папу, сводишься к функции, получаешь ту же кличку, что у всех, кто
кого-нибудь родил. Тебя больше нет.
- Хочешь, я буду называть тебя Мариной?
Опомнившись, женщина смотрит на маленькое нелепое существо, исполненное
добрых намерений, усмехается устало:
- Да ладно, не стоит. Теперь это было бы уже искусственно, глупо. Ты
привыкла...
- Я отвыкну!
- И все привыкли, - да плевать ей на всех, это она об отце, и девочка,
вспомнив о нем, тоже понимает, что ему не по вкусу придется такое
нововведение. Почему-то она даже уверена, что он взбесится... жаль!
Библиотека далеко. Полчаса ходьбы: поле, длинная улица, потом, у самой
станции, поворот направо, там еще немножко... Это и хорошо. Будет время
подготовиться к худшему: впервые открыть не прирученную дверь, войти,
обратиться к незнакомой библиотекарше... Только бы не перепутать:
"Здравствуйте, я Саша Гирник, моя мама была..."
- Шур, иди к нам!
Ребята посреди улицы играют в "круговую". Ее любимую! Надо же, большие,
даже Светка из шестого с ними, а как приветливо зовут! Обычно ее насилу
терпят: не проворна, увертывается плохо, да и толстовата, попасть в нее
мячом проще, чем в других, она вылетает первой, подводит команду, но она
научится, давно бы научилась, если бы чаще принимали в игру! Только бы
попросили еще раз, и она махнет на все рукой, останется!
- Да мне в библиотеку надо записаться...
- Ой, здоровски! - Светка аж подпрыгивает на месте. - Я как раз
собралась идти книжки сдавать, а то ругаются, уже повестку мамке прислали,