"Дэвид Вебер. Короткая победоносная война (Хонор Харрингтон-3)" - читать интересную книгу автора

Вторую мировую войну командовал Тихоокеанским флотом США, нанес поражение
японцам в переломном сражении при атолле Мидуэй. Подписал акт о капитуляции
Японии. (Прим. пер.)] поднял голову и осторожно кольнул ее сквозь штанину
кончиками когтей, дав понять, что недоволен ходом ее мыслей. В качестве
извинения она потрепала его по ушам, но неприятные мысли продолжали
крутиться в голове. Именно они заставили ее в течение четырех часов
карабкаться по горам в убежище полузабытого детства. Нимиц несколько
мгновений вслушивался, затем облегченно вздохнул и снова опустил подбородок
на передние лапы, предоставив Хонор самой себе.
Она ощупала левую половину лица и напрягла щеку. Ей понадобилось
больше восьми сфинксианских месяцев - почти полный земной год -
восстановительной хирургии и терапии, чтобы снова научиться делать это.
Отец Хонор был одним из лучших мантикорских нейрохирургов, но рана, которую
нанес ей выстрел раптора, стала испытанием даже для его искусства, ибо
Хонор принадлежала к тому несчастному меньшинству человечества, чьи
организмы не поддавались регенерации.
При восстановлении нейронов без регенерационной терапии всегда
наблюдается потеря некоторых жизненных функций. В ее случае потери были
необыкновенно тяжелыми, к тому же натуральные трансплантаты постоянно
отторгались. Две попытки пересадки нейронов не увенчались успехом. В конце
концов врачи были вынуждены остановиться на искусственных нейронах с
мощными усилителями. А затем были бесконечные хирургические операции,
повторяющиеся неудачи - и долгое мучительное лечение, во время которого она
сражалась за контроль над протезами, сделанными по последнему слову
техники, и едва не потерпела поражение. Даже сейчас в работе искусственных
нервов ощущалась какая-то чужеродная, режущая странность. Чувствовать
правильно не получалось - будто ей имплантировали набор плохо настроенных
датчиков, - а неповрежденные нервы другой половины лица, казалось, только
усиливали контраст восприятия. Хонор сомневалась, что когда-либо сможет
по-настоящему привыкнуть к этому.
Она снова посмотрела на далекий дом и задумалась о том, сколько тоски
проросло из этих месяцев напряжения и страданий. Их невозможно было
пережить быстро и просто, и не раз она засыпала, обессилев от рыданий, а
лицо ее трескалось от невидимого огня. На нем не осталось рубцов от
множества сложнейших операций - по крайней мере, заметных глазу, -
вернулось чувство осязания, мышцы снова были послушны ей почти так же, как
прежде. Но только почти. Она могла объяснить, в чем различие: глядя в
зеркало, она видела, как левый уголок рта слегка запаздывает в движениях;
она слышала, как из-за этого отставания порой смазываются отдельные слова;
даже в том, как ветер ласкал ее лицо, она ощущала странную асимметрию.
А глубоко в душе, там, где никто не мог их увидеть, остались и другие
шрамы.
Сны теперь снились реже, но оставались по-прежнему холодными и
горькими. Слишком много людей погибло, подчиняясь ее приказам... или
потому, что ее не оказалось на месте, чтобы сохранить им жизнь. Сны
заставляли ее усомниться в себе. Сможет ли она когда-нибудь снова взять на
себя командование? А даже если сможет, доверит ли ей Флот чужие жизни?
Нимиц зашевелился и снова встал на задние лапы, положив ей на плечи
истинные руки. Он смотрел в ее шоколадно-карие глаза - один настоящий, а
другой - из композитов и макромолекулярных соединений, и она чувствовала