"Дэвид Вебер. Поле бесчестья (Хонор Харрингтон-4)" - читать интересную книгу автора

достаточно, чтобы приучить ее к осторожности, - во многом потому, что в
силу эмпатической связи терпеть неприятные последствия ее беспечности
пришлось и Нимицу, который и сам еще не успел толком адаптироваться к
непривычным условиям. Оправившись и обогатившись полезным опытом, она стала
изучать новую среду обитания с большей осторожностью и вскоре установила,
что ходить под парусом в тропических водах ничуть не менее увлекательно,
чем в более холодных и бурных морях ее родины. Что до воздухоплавания, то
здешние воздушные потоки делали полеты на планерах занятием почти столь же
захватывающим (хотя и менее опасным), как в районе Медной Стены, могучего
горного массива на Сфинксе. Хонор и Нимиц провели не один час драгоценного
свободного времени, паря над бесконечной морской гладью. С ироничным
презрением пренебрегали они страховочными антигравитационными устройствами,
на использовании которых упорно настаивали урожденные мантикорцы.
Такое пренебрежение техникой безопасности тревожило инструкторов
Академии, однако в ее родном мире воздухоплавание было повальным
увлечением. Большинство жителей Сфинкса считали делом чести (по здравом
размышлении Хонор не могла не признать, что это было такой же глупостью,
как и большинство любых "дел чести") обходиться без искусственных
приспособлений, а уж ей, к двенадцати годам набравшей обширнейший опыт
полетов, они были просто ни к чему. Она обладала то ли природным, то ли
выработанным практикой кинестетическим чутьем* [кинестезия - чувство
собственного тела, взаимного положения его частей, дар отточенной
координации движений - Д.Г.], позволявшим ей всегда чувствовать свое
положение в воздухе с инстинктивной безошибочностью, какой позавидовал бы и
сфинксианский альбатрос. С безошибочностью, ставившей инструкторов Саганами
в тупик.
Королевскому Флоту принадлежала огромная гавань с маленькими
парусниками, и все гардемарины, вне зависимости от окончательной
специализации, помимо антигравитационных кораблей, проходили практику на
архаичных крылатых летательных аппаратах и на еще более древних морских
судах. Разумеется, находились скептики, считавшие, что это имело смысл лишь
в те времена, когда капитаны звездных кораблей прокладывали курс по
гиперпространству, полагаясь не столько на приборы, сколько на инстинкт.
Однако Академия цеплялась за традиции, и Хонор, как и большинство лучших
пилотов, твердо верила, что именно примитивные транспортные средства
подарили ей уверенность в себе и научили многому такому, чему не научит ни
один тренажер. Не говоря уж о том, что это было просто здорово!
В то же время Хонор не могла не признать, что избыточная
самоуверенность, порожденная блестящими способностями к воздушному
ориентированию, не раз и не два ставила ее в затруднительное положение.
Не то чтобы она сознательно лезла на рожон, просто так уж получалось,
что гардемарин Харрингтон обычно полагалась не столько на приборы, сколько
на инстинкты. Некоторых инструкторов это выводило из себя, и они начинали
бессвязно орать, брызжа слюной, но вот Юнгман, главный корабельный
старшина, железной рукой управлявшая гаванью и учебной флотилией, к
одаренной курсантке по пустякам не цеплялась. Сама она родилась на Грифоне,
но отпуск частенько проводила на Сфинксе, наслаждаясь тем, что называла
"настоящим мореплаванием". Проверив навыки Хонор лично, она даже сделала ее
помощником инструктора.
Правда, в летных классах дело обстояло несколько иначе. Когда Хонор