"Дэвид Вебер. Поле бесчестья (Хонор Харрингтон-4)" - читать интересную книгу автора

Проекции были пугающе жизненны. Они воспринимались как реальность, и
подавшаяся вперед, вцепившаяся в подлокотники своего удобного кресла
Кордвайнер знала: остальные разделяют ее чувства. Когда, самое меньшее,
четыре вражеские ракеты поразили борт "Цирцеи" и корабль под ударами
рентгеновских лазеров с ядерной накачкой разлетелся на части, кто-то из
сидевших позади не смог сдержать стон. Однако взгляд Кордвайнер был
прикован к мостику "Ники" и женщине, совсем не похожей на бесстрастного
капитана, чьи показания они только что заслушали.
- Связь, командуйте перестроение в "рино"* [Строй "рино" - тактическая
разработка времен второй мировой войны, плотный многослойный боевой порядок
бомбардировщиков, при котором обеспечивается максимальная эффективность
оборонительного огня.], крейсерам уплотнить строй!
Резкий, властный приказ Хонор Харрингтон был выполнен: оперативная
группа перестроилась, и тут же стало очевидно - очевидно даже для
Кордвайнер, - что новая конфигурация создает куда более благоприятные
возможности для ведения заградительного огня. Однако в первую очередь
внимание прокурора притягивала Харрингтон, оседлавшая командное кресло. В
этот миг она походила на валькирию, воссевшую на крылатого коня.
Создавалось впечатление, будто Хонор и это место созданы друг для друга и
пребывание капитана Харрингтон в какой-либо иной точке Вселенной попросту
немыслимо. Она являла собой сердцевину и суть неистового боя, который вел
ее корабль, но в самой Харрингтон ничего неистового не было. Лицо капитана
оставалось холодным, но не из-за отстраненности, а по причине полной
сосредоточенности. Ее карие глаза горели холодным огнем.
Кордвайнер физически ощущала, как незримые нити тянутся от капитана к
каждому из офицеров - так выдающийся маэстро собирает безукоризненно
вышколенный оркестр и отточенными движениями дирижерской палочки заставляет
музыкантов играть на таком уровне, какого без дирижера им никогда не
достигнуть. Харрингтон находилась в своей стихии, делала то единственное,
что была призвана делать, и увлекала за собой остальных. Ее корабль
возглавлял бой, который вела вся удерживавшая боевой порядок оперативная
группа.
В сравнении с Харрингтон бледный, обливавшийся потом человек,
занимавший командное кресло "Колдуна", казался чуть ли не пустым местом.
Следившая за адмиралом Сарновым краешком глаза Кордвайнер сумела
оценить его компетентность, его, по крайней мере не меньшую, чем у
Харрингтон, способность оценить ситуацию - и исходящую от него властность.
Тем не менее сейчас он выглядел отстраненным. Не уменьшившимся, нет, но...
отодвинутым на второй план и потускневшим в сравнении с пылающей ледяным
пламенем воительницей "Ники". Кордвайнер подумалось, что Сарнов представлял
собой мозг оперативной группы, тогда как Харрингтон - ее душу. От этой
мысли прокурору стало не по себе: всякого рода поэтические метафоры вовсе
не к лицу юристу с холодным, аналитическим складом ума, однако сейчас они
казались как нельзя более уместными.
- Командир, мы потеряли "Агамемнон"! - крикнул кто-то на мостике
"Ники".
Кордвайнер закусила губу. С экрана исчез еще один зеленый значок, но
глаза прокурора были прикованы к лицу Харрингтон. Она видела, как дернулся
уголок рта капитана, когда погиб сосед ее корабля по боевому порядку.
- Приблизьтесь к "Нетерпимому"! Тактик, подключитесь к его