"Дэвид Вебер. Гвардия Бога Войны ("Бог Войны" #2)" - читать интересную книгу автора

еще большим чужаком, чем Базел. Хотя он уже начал осваиваться среди бардов и
менестрелей, выступавших в тавернах Белхадана, и среди ученых
Королевско-Имперского университета, которым его представил мастер Креско, он
не мог рассчитывать на теплый прием братьев Ордена, которые до сих пор не
решили, как им относиться к Базелу.
Но надо понять и членов Ордена. Брандарк полагал, что им было бы тяжело
принять Базела, даже если бы он не принадлежал к ненавидимой и презираемой
расе. Для Брандарка существовало много неясного в отношениях Базела и
Томанака, впрочем, как и для самого избранника, печально подумал Кровавый
Меч. Неудивительно, что Конокрад вызывает беспокойство у рядовых членов
Ордена.
И самое для них неприемлемое, надо полагать, - это выражения, в которых
Базел отзывается о Томанаке. В его речах не было ничего неуважительного, во
всяком случае по меркам градани, но Брандарк сомневался, что члены Ордена
разделяют его мнение. Разве что сэр Чарроу, однако любому представителю Расы
Людей нелегко понять мировоззрение градани, и особенно из племени
Конокрадов. Как и Кровавые Мечи, к которым принадлежал Брандарк, Конокрады
были способны на исключительную вежливость, но если кто-то из них был
подчеркнуто любезен с другим, это означало лишь то, что грядут большие
неприятности. Обычно галантность была следствием недоверия, и особенно
вежливы были с теми, кого недолюбливали. Самому Брандарку казалось, что
чрезмерная обходительность помогала защититься от приступов ража, она
позволяла разрядить напряженную обстановку и не вынимать мечи из ножен.
С другой стороны, в обычном состоянии Конокрады еще меньше...
обременяли себя формальностями, чем остальные племена градани. Брандарк
никогда не был в Харграме, но он слышал рассказы о "дворе" князя Бахнака.
Одна мысль о том, как реагировал бы Вейжон, окажись он там, приводила
Кровавого Меча в трепет.
И не из-за "варварской развязности", не из-за грубости, а просто
потому, что любой из народа Бахнака имел право по традиции и закону лично
явиться к нему, чтобы подать прошение. И как уже упоминал Базел, то, что
Бахнак был главой клана Железного Топора, значило гораздо больше, чем его
титул князя. По традиции, пришедшей из глубины веков, когда лишь мечи клана
могли спасти его от гибели, глава клана был настоящей опорой для людей, их
надеждой на спасение. Ничто другое и никто другой не мог быть важнее для
народа Бахнака, а он выказал себя одним из величайших правителей за всю
историю Железных Топоров. И это, конечно же, означало, что люди обращались к
нему прежде всего как к главе клана, с идущей от сердца простотой, которая,
по мнению Вейжона, не имела ничего общего с уважением.
Именно так Базел говорил о Томанаке, с преклонением, преданностью и
фамильярностью Конокрада, говорящего о главе своего клана. На самом деле это
была высшая похвала, крайняя степень почтения, которую мог испытывать Базел,
но большинство этих воспитанных и цивилизованных рыцарей были не в силах
понять такой простой факт.
- Хорошо тебе сидеть тут и говорить "гм", поджаривая свой зад у моего
очага, - мрачно заметил Базел, нарушая ход мыслей Кровавого Меча. - Тебе-то
не приходится иметь с ними дело напрямую!
- Напрямую не приходится, - согласился Брандарк, - но твои отношения с
ними отражаются на мне, ты это знаешь, долговязый. Я все-таки твоя правая
рука. - Он отмахнулся, заметив тревожный взгляд Базела. - О, не волнуйся!