"Дэвид Вебер. Война Хонор ("Хонор Харрингтон" #10)" - читать интересную книгу автора

мягко возразил граф.
- Совершенно справедливо, - твердо возразила она. - Этого нельзя
отрицать, Хэмиш. Елизавета не умеет обращаться с людьми, которых она
презирает. Я знаю, потому что у меня та же слабость.
("И ни звука о знаменитом темпераменте графа Белой Гавани!" - отметил
Лафолле).
- Но мне пришлось выучить, что есть ситуации, которые нельзя разрешить,
находя дубину побольше каждый раз, когда кто-то начинает тебя раздражать.
Умом Елизавета это понимает, но как только берут верх эмоции, она почти не
способна их скрыть, разве что на торжественных официальных заседаниях.
Она не опускала глаза под взглядом графа, пока тот не кивнул против
воли, а затем пожала плечами.
- У Елизаветы есть уйма достоинств, - продолжила она. - Но порой мне бы
хотелось, чтобы у нее было побольше... умения общаться с людьми, которым
обладает Бенджамин. Она умеет вести за собой как мало кто другой, но едва
дело доходит до манипулирования людьми, которые не хотят, чтобы их вели, все
идет насмарку, все делается некстати. И ситуация усугубляется вдвойне, когда
люди, которых она убеждает сделать то, что нужно ей, желают сделать
совершенно противоположное, имея на то какие-то свои причины.
- Знаю, - вздохнул граф Белой Гавани. - Знаю. Но, - добавил он более
твердым и менее бодрым голосом, - потому-то ей и нужны такие люди, как вы и
Вилли: подать совет в случае неприятностей.
- Вилли - может быть, - сказала леди Харрингтон, снова пожимая плечами.
- И вы, - настойчиво повторил граф. - Она начала полагаться на вас
вовсе не потому, что вы разбираетесь в грейсонской политике, и это вам
прекрасно известно.
- Может быть, - повторила она.
Было заметно, что эта мысль вызывает у нее неловкость, и он сменил
тему.
- Во всяком случае, я решил так: поскольку я здесь и поскольку Вилли
все уши мне прожужжал о том, что барону Высокого Хребта - и Яначеку -
пришлось сказать на брифинге, я решил остаться и ввести и вас в курс дела.
"Решил, - иронично подумал Лафолле. - Ну конечно, ведь это же просто
твоя святая обязанность - как можно быстрее донести до неё эту жизненно
важную информацию... и желательно лично".
Нимиц посмотрел на телохранителя через плечо графа и шевельнул ушами.
Очевидно, эмоции полковника его позабавили. Лафолле мысленно показал ему
язык, и травянисто-зеленые глаза Нимица зажглись дьявольскими огоньками.
Более откровенных действий он предпринимать не стал.
- Спасибо, - сказала графу леди Харрингтон. Ее интонации были столь же
естественно серьезными, как будто она совершенно не подозревала о том, что
её кот и её телохранитель обменялись лукавыми взглядами. Не знать она,
разумеется, не могла, напомнил себе Лафолле и усилием воли отогнал
неподобающие мысли. К счастью, через свою связь с Нимицем миледи могла
чувствовать только эмоции, а не мысли, которые их породили. В большинстве
случаев она могла эти мысли приблизительно вычислить и делала это с пугающей
точностью, но сейчас, похоже, эта способность куда-то испарилась. "Что, -
подумал полковник, - пожалуй, лучше всего демонстрирует, насколько сильно
она не желает замечать, что же на самом деле происходит между ней и графом
Белой Гавани".