"Дэвид Вебер. Война и честь ("Хонор Харрингтон" #01)" - читать интересную книгу автора

Но это случилось пять стандартных лет назад. Сейчас Василиск
восстанавливался, и намного быстрее, чем кто-нибудь - включая Рено - мог
себе представить до нападения. Отчасти, на его взгляд, причина была в том,
что изначально инфраструктура росла только по мере роста потребности в ней,
а создаваемая сейчас - разрабатывалась и строилась для сформировавшихся и
четко осознанных нужд. К тому же он горестно признавал еще один немаловажный
фактор: правительство Высокого хребта видело в восстановлении Василиска
прекрасную возможность вливать огромные деньги в социально значимые проекты.
Возрождение Василиска не только создавало рабочие места - что тоже
немаловажно на сегодняшний день, когда военных увольняют и демобилизованные
наводнили рынок труда, - но и прекрасно иллюстрировало главный лозунг
Высокого Хребта: "Строим Мир".
"Ещё бы им не быть "строителями мира", - с отвращением подумал Рено. -
Воевать эти идиоты решительно не способны! Одно утешает: Василиск,
пожалуй, - наименьшее надувательство из их программ".
Это и есть, - признавался он, пусть даже только самому себе, -
подлинная причина его неприязни к нынешней работе. Не в том дело, что она
увела его с Василиска в то время, когда звездная система снова становилась
на ноги, но в том, что, по его мнению, вся программа, руководить которой его
воткнули, была запущена лишь как удачный пропагандистский проект Высокого
Хребта и его своры.
"Будь справедлив, - упрекнул он себя. - Из бюджета они, конечно,
гребут, и в политическом плане стригут со своего детища все что можно, но
ведь давно пора было дать ход Джордену Кару. Просто мне не нравится вся эта
шумиха. И еще мне почему-то не кажется, что правительство - это именно то,
что Кару нужно. И кроме того, мне очень, очень не нравится, когда такие
люди, как Макрис, дышат мне в затылок... и достают людей, которые у меня
работают. А еще..."
Он заставил себя оборвать перечень вещей, которые не нравились ему в
сложившейся ситуации. Кроме того, признавался он где-то очень глубоко в
душе, многие из них сводятся к одному: его бесконечно злит то, что барон
Высокого Хребта и его прихлебатели неукоснительно следят, чтобы все заслуги
приписывались им.
Он еще несколько секунд мрачно разглядывал потолок, затем взглянул на
часы, вздохнул, вернул ноги на положенное место на палубе и перевел спинку
кресла в вертикальное положение. Кстати, о докторе Каре...
Дверь - она была слишком великолепна, чтобы называть ее, как положено
здесь, на борту "Гефеста", "люком", - открылась точно в назначенное время. В
этом, насколько знал Рено, не было заслуги доктора Джордена Кара, который
редко появлялся где бы то ни было в назначенное время. Зато Трикси Хэммит,
секретарь Рено, была, напротив, пунктуальна до одержимости и вполне могла
компенсировать несобранность целого полка Каров.
Адмирал встал, улыбнулся и, не выходя из-за стола, протянул руку
приведенному Трикси человеку, чей труд лежал в основе нынешних заслуг
организации, помпезно именовавшейся "Королевское Мантикорское Агентство
Астрофизических Исследований". Он представлял собой мужчину среднего роста с
редеющими каштановыми волосами. Его глаза, казалось, никак не могли решить,
серые они или голубые. Кар был на добрых пятнадцать сантиметров ниже Трикси,
и неуемная взвихренная энергия высокой рыжеволосой секретарши Рено приводила
выдающегося астрофизика в замешательство. И неудивительно. Рено эта энергия