"Дэвид Вебер. Сошествие ночи ("Изменяющая миры" #4) " - читать интересную книгу автора

совещаний и улучил мгновение, чтобы помолиться о том, чтобы тот, кто бы ни
стоял за этим нападением, не знал о шахте или о том, куда она ведёт.
А затем, внезапно, перестало иметь значение, знали они или нет. Пьер
ощутил удар в спину, когда еще один взрыв, громче всех остальных,
прогрохотал позади него. Гражданин сержант развернулся к Пьеру лицом, его
правая рука подняла пульсер, а левая ухватила гражданина Председателя за
воротник пижамы и буквально швырнула вдоль по коридору. Ноги Пьера
оторвались от пола и он полетел подобно неловкой птице, пока один из
вооруженных пульсерами солдат ГБ не поймал его и не припечатал к полу.
Гражданин Председатель почувствовал, как на него наваливается вес бойца
Госбезопасности. Знал, что телохранитель защищает его собственным телом.
Видел, как гражданин сержант опустился на колено, поднимая пульсер в
двуручном пистолетном хвате. Слышал как взвыл трехствольник и раздалось
шипение, когда циркулярная пила дротиков осыпала проем. Гражданин сержант
бил очередями, наполняя воздух смертью, но ничто из этого уже не имело
никакого значения. Фигуры, шагающие сквозь дым и поднимающееся пламя в том
месте, где подрывной заряд пробил стену коридора, появлялись из ада подобные
неуклюжим троллям, раздутые и деформированные угольно-черной боевой броней.
Шквал дротиков пульсера со злобной красотой высекал искры, рикошетируя от
этой брони, но даже трехствольник не был достаточно мощен для того, чтобы её
пробить. Убийственное облако рикошетов от бронированных фигур рвало то, что
оставалось от стен коридора и Пьер знал, что каждый из его телохранителей
должен понимать, что не имеет совершенно никаких шансов против боевой брони
морпехов.
Тем не менее ни один из четверых не отступил, ведя вдоль коридора
бесполезный огонь, а затем один из бронированных атакующих поднял
гранатомет. Гранатомет замер и последнее, что увидел в своей жизни гражданин
Председатель Роб Пьер, был гражданин сержант ГБ, летящий спиной вперед до
тех пор, пока ударившая его в грудь граната не разорвалась.

* * *

Пронзительный сигнал тревоги застал Цакикиса совершенно врасплох.
Поначалу он даже не понял, откуда тот исходит, однако когда он заметил
вспыхнувший на коммуникационной панели сигнал его сердце, казалось,
остановилось. Совершенное неверие держало его парализованным может быть в
течение пары вздохов, затем его ладонь ударила по кнопке приема.
- Они атакуют нас прямо сверху! Мы вообще не заметили как они появились
и...
Фоном отчаянному голосу служили взрывы и звуки стрельбы, а затем
последний, самый громкий разрыв заглушил его со ужасной окончательностью и
Микис Цакакис побледнел. Он не узнал безумный голос, однако был уверен, что
знал говорившего. Он знал всех бойцов личной охраны гражданина Председателя.
Его мозг бы, казалось, парализован совершенной невозможностью того, что
должно быть произошло. Какое-то мгновение он не мог рассуждать, но это
заменили рефлексы. Его левая рука, как будто принадлежа другому, ударила по
кнопке тревоги, а правая извлекла пульсер еще то того, как он поднялся со
стула.
Резкий вой сирен почти смог заглушить громовой грохот химической
взрывчатки, когда пассажиры фургона без опознавательных знаков