"Макс Вебер. Наука как призвание и профессия" - читать интересную книгу автора

первая задача состоит в том, чтобы научить своих учеников признавать
неудобные факты, я имею в виду такие, которые неудобны с точки зрения их
партийной позиции; а для всякой партийной позиции, в том числе и моей,
существуют такие крайне неудобные факты. Я думаю, в этом случае
академический преподаватель заставит своих слушателей привыкнуть к тому, что
он совершает нечто большее, чем только интеллектуальный акт, - я позволил
бы себе быть нескромным и употребить здесь выражение "нравственный акт",
хотя последнее, пожалуй, может прозвучать слишком патетически для такого
простого и само собой разумеющегося дела.
До сих пор я говорил только о практических основаниях, в силу которых
следует избегать навязывания личной позиции. Но это еще не все.
Невозможность "научного" оправдания практической позиции - кроме того
случая, когда обсуждаются средства достижения заранее намеченной цели, -
вытекает из более глубоких оснований. Стремление к такому оправданию
принципиально лишено смысла, потому что различные ценностные порядки мира
находятся в непримиримой борьбе. Старик Милль - его философию в целом я не
похвалю, но здесь он был прав - как-то сказал: если исходить из чистого
опыта, то придешь к политеизму. Сказано напрямик и звучит парадоксально, но
это правда. Сегодня мы хорошо знаем, что священное может не быть прекрасным,
более того, оно священно именно потому и постольку, поскольку не прекрасно.
Мы найдем тому примеры в 53-й главе Исайи и в 21-м псалме. (5) Мы знаем
также, что это прекрасное может не быть добрым и даже, что оно прекрасно
именно потому, что не добро; это нам известно со времен Ницше, а еще ранее
вы найдете подобное в "Цветах зла" - так Бодлер назвал томик своих стихов.
И уже ходячей мудростью является то, что истинное может не быть прекрасным и
что нечто истинно лишь постольку, поскольку оно не прекрасно, не священно и
не добро.
Но это самые элементарные случаи борьбы богов, несовместимости
ценностей. Как представляют себе возможность "научного" выбора между
ценностью французской и немецкой культур - этого я не знаю. Тут же спор
разных богов и демонов: точно так же, как эллин приносил жертву Афродите,
затем Аполлону и прежде всего каждому из богов своего города, так это
происходит и по сей день, только без одеяний и волшебства данного
мифического образа действий, внутренне, однако, исполненного истинной
пластики. А этими богами и их борьбой правит судьба, но вовсе не "наука".
Следует только понять, что представляет собой божественное для одного и что
- для другого или как оно выступает в одном н в другом порядке. Но тем
самым кончается обсуждение профессором предмета в аудитории - последнее,
разумеется, не означает, что вместе с тем кончается сама эта серьезнейшая
жизненная проблема. Однако здесь слово уже не за университетскими кафедрами,
а за иными силами. Какой человек отважится "научно опровергнуть" этику
Нагорной проповеди, например заповедь "непротивления злу" или притчу о
человеке, подставляющем и левую и правую щеку для удара? И тем не менее
ясно, что здесь, если взглянуть на это с мирской точки зрения, проповедуется
этика, требующая отказа от чувства собственного достоинства. Нужно выбирать
между религиозным достоинством, которое дает эта этика, и мужским
достоинством, этика которого проповедует нечто совсем иное: "Противься злу,
иначе ты будешь нести свою долю ответственности, если оно победит". В
зависимости от конечной установки индивида одна, из этих этических позиций
исходит от дьявола, другая - от Бога, и индивид должен решить, кто для него