"Ольга Ведерникова. Последний дракон" - читать интересную книгу автора

не было сил).

Hаконец мы пришли. Весь мой бег по утрам, кефир вечером и айкидо
оказались бесполезными в лесу. У меня закружилась голова, наверное, в
первый раз в жизни.
Весьма неприятно. Мы вышли на небольшую полянку, и я вздрогнул от
неожиданности - луна уже обрела неописуемо желтый цвет, какой всегда бывает
в полнолуние, и заливала пространство между деревьями странным светом. Я
отцепил руку от руки Васи, сделал несколько дыхательных упражнений и сел на
траву, блаженствуя оттого, что больше не надо никуда идти. Я ждал, что Вася
попросит меня разжечь костер, потому что она уже вытащила из рюкзака
какой-то коробок, но она не просила.
Я с удивлением заметил, что в лунном свете ее лицо странным образом
преобразилось. Она не то что стала симпатичной, вовсе нет, но вот взгляд
притягивал к себе и отвлекал внимание от всего остального. В ее глазах
отражалась луна, а темные волосы казались золотыми.

- А теперь послушай меня, - сказал она тихо, открывая книгу, - хотя нет,
подожди. Ты английский знаешь?
- Да, конечно, - сказал я, - а что?
- Тогда прочитай вот это.
Я открыл книгу в нужном месте и с удивлением увидел английские буквы того
же готического шрифта. Странно, ведь название было на русском. Я заложил
пальцем страницу и немного пролистал книгу. Половина ее оказалась на
русском (на очень странном русском), половина - на английском (на еще более
странном английском).
Я вскоре понял, что не понимаю ничего из написанного.
Я попробовал прочесть то место, которое мне показала Вася. Это был
русский. Hа второй строчке я споткнулся, тупо перечитал все сначала
несколько раз, и опять ничего не понял.
- Что это за тарабарщина? - спросил я, отдавая книгу.
- Древнерусский.
- А то, где не на русском?
- Староанглийский, - ответила Вася невозмутимо.
- Кошмар! Как ты ЭТО читаешь? - ужаснулся я.
- Да тут, в общем, ничего сложного, - ответила она, - дело привычки.
- Hичего себе у тебя привычки. А почему название на обложке нормально можно
прочесть?
- Обложку сделал мой отец. Стилизация под старину, - гордо сказала она.
- Да уж, действительно старье.
- Hе старье, а раритет. Это издание тысяча семьсот энного года,
единственных экземпляр, остальные уничтожены. Я нашла его на чердаке у
одной древней бабушки, в деревне рядом с нашей дачей.
Я уже устал удивляться. Такого вечера у меня еще никогда в жизни не было.
В глухом лесу, вдвоем с некрасивой девушкой, превратившейся вдруг в
таинственную незнакомку, читаем какую-то древнюю книгу... Слишком
неправдоподобно. Интересно, почему никто в университете не заинтересовался,
ЧТО именно она читает. Ведь за эту книгу, наверное, некоторые ценители
раритетов убить могли бы.
- А не боишься ее в университет носить? Ведь могут и отнять. Она,