"Влад Вегашин. Черное Зеркало Предела: Изменение" - читать интересную книгу автора

Он отпрянул назад, увернулся от метящего в челюсть кулака, подхватил чехол,
вырвал из рук первого мента документы, и, не обращая внимания на то, что
сотня легко выпархивает на грязный пол перехода, побежал к входу в метро.
Чуть не сбив с ног какого-то парня студенческого вида, Листьев перемахнул
через турникет, и опрометью бросился вниз по эскалатору.
Лишь рухнув на сиденье очень кстати подъехавшего в направлении
Горьковской поезда, Сергей позволил себе немного расслабиться. Зачехлил
гитару, обнаружил потерю сотенной, пересчитал мелочь, которая не высыпалась
во время "бега с препятствиями" - семь рублей. Тихо выматерившись про себя,
лейтенант запаса откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
Тридцать один год. Ни жилья, ни работы, ни семьи... Пока два месяца был
в плену в Чечне, ушлые родственники подсуетились, заплатили денег какому-то
адвокатишке, и в обход всех законов лишили Сергея дома в Груздево,
оставшегося от родителей. Любимая, обещавшая ждать и писавшая первый месяц
проникновенные письма о любви, спустя еще месяц вышла замуж за парня с
квартирой в Москве, и родила ребенка. Волчонок выяснил через знакомых,
которые еще не успели забыть о его существовании, что ребенок у Алины - не
от мужа. С одной стороны, гитаристу тяжело было осознавать, что его сына
воспитывает чужой человек, а с другой... Он сам никогда не гнался за
материальными благами, да и не хотел ради машины, квартиры и счета в банке
рвать кусок из горла другого, идти по головам, и так далее...
Сергей предпочел нелегкую судьбу бродячего гитариста, ездил автостопом
по России, иногда задерживался в разных городах, но ненадолго. Давно
поставив на себе крест, он все же остался человеком. И считал, что когда
придет пора предстать перед Богом, ему нечего будет стыдиться. Волчонок был
человеком верующим, но верующим не в церковь. Некрещеный, ни разу в жизни не
ходивший на исповеди, но, как сказал Егор Летов: "Не бывает атеистов в
окопах под огнем..." Когда выжил после двух месяцев у "духов", когда
снайперская пуля содрала кожу с виска, когда отделался ушибами и ссадинами
после взрыва в горах, а весь его отряд погиб... Сложно было не поверить в
Бога. Не понимал лейтенант запаса лишь одно - для чего Господь оберегает
его, и спасает раз за разом от неминуемой, казалось бы гибели...
- Звездная, следующая станция - Купчино, железнодорожная станция
Купчино, - объявил по громкоговорителю механический голос. - Осторожно,
двери закрываются.
Выходя в "Купчино" из метро, Листьев бросил взгляд на часы - без
пятнадцати час. До последней электрички оставалось минут десять. Купив за
семь рублей у запоздалой бабушки-торговки дурно пахнущую сосиску в тесте, а
в ларьке сигареты на последнюю, оставленную на черный день, мятую десятку,
гитарист отправился на железнодорожную платформу.
На электричку он, как ни странно, успел.
Пока тащились одну остановку до "Шушар", Волчонок проглотил сваренную в
вонючем масле булку, так и не обнаружив внутри сосиску, и выкурил сигарету в
пустом вагоне.
Оказавшись на продуваемой всеми ветрами платформе "Шушары", Сергей
поежился, застегнул воротник косухи, закурил, и, обходя полузамерзшие лужи,
направился через канавы, овраги и кусты к трассе.
Злой ветер трепал длинные волосы, гитарист спрятал их под косуху.
Поток машин был вполне плотным, обычно при таких условиях Серей не
задерживался на трассе более получаса, но в этот раз ни дальнобойщики, ни