"Зигфрид фон Вейхер. Вернер фон Сименс " - читать интересную книгу автора

***

В конце 1847 года маленькая мастерская Гальске насчитывала трех
сотрудников. Сколько-нибудь солидных заказов у них не было, но вскоре это
положение должно было измениться. В феврале 1848 года во многих европейских
столицах отмечались волнения либералов, 18 марта они достигли Берлина.
Сименс и его братья приветствовали эти перемены. Хотелось надеяться, что
стремление к свободе проявится в первую очередь в молодежных кругах. 20 марта
1848 года Вернер писал брату Вильгельму в Англию: "Спешу, дорогой брат,
передать тебе первый привет из свободной страны! Господи, какие изменения
произошли за эти два дня! Два выстрела, произведенные кем-то на Дворцовой
площади по неосторожности, в одно мгновение перевели Германию в другой, новый
век! Перед моим окном формируется гражданская гвардия нашего района. Остатки
военных отрядов под траурные марши покидают город, как этого требует народ.
Прошедшая ночь была прекрасной и ужасной одновременно. Полная и ясная луна
была окружена сиянием, все окна, если за ними не было жестоких боев, сияли
радостью. На улицах нельзя было увидеть ни одного человека с грустным или
испуганным лицом, все были как-то по-особенному серьезны, в том числе и
женщины. У всех на лицах были запечатлены радость борьбы и юмор, который
отличает берлинцев даже в самых серьезных делах. Брат, я просил в ту страшную
ночь у берлинцев прощения за то, что имел о них раньше плохое мнение! В глазах
у меня стояли слезы, когда я увидел, как трезво и логично проявляли себя в
этой ситуации люди, которых мы причисляли к самым низшим слоям нашего
общества, и мне стало ясно, что никакой другой народ не был так готов к
свободе, как наш. Хотелось бы, чтобы ты видел, как все устремились вперед,
когда прозвучал призыв: "Они идут - вперед, братья!" Если бы мы были только
вооружены - слышалось вокруг - все кончилось HJW. WHV бы очень быстро, но
победим и без оружия. И представь себе, идет революция, а на улицах - ни
одного разбитого фонаря, никто не позарился на чужую собственность! Дома стоят
незапертыми, толпа проходит через них, и не замечено никакой кражи! Разве это
не значит, что мы можем гордиться тем, что являемся немцами? Какому ужасному
наказанию подверг бы короля ожесточившийся народ. После того как утром на
конях через весь город проскакали офицеры с белыми флагами, оповещая всех, что
король приказал войскам отступить и он отдает себя под защиту граждан, и когда
на весь город раздался призыв к миру, тут народ, сопровождая убитых товарищей,
с непокрытыми головами, траурным пением двинулся в направлении королевского
дворца; военные, которые еще не покинули своих постов, отдавали честь этой
процессии, а король должен был выйти на балкон, чтобы увидеть тех, кто был
убит по его приказу. Семь раз он, обнажив голову, униженно появлялся перед
разгневанным народом и заявлял, что готов выполнить все условия, которые ему
будут предъявлены со стороны народа. Но только когда войска под траурную
музыку покинули город, когда была провозглашена свобода прессы, когда было
образовано новое министерство из представителей народа, когда гражданам было
роздано оружие, народ разрушил воздвигнутые ранее баррикады и с ликованием
вышел на освещенные улицы. На дворце, принадлежавшем прусскому принцу, теперь
прикреплена надпись, которая крупными буквами оповещает о том, что дворец
является теперь "собственностью всей нации"; перед подъездом дворца
развевается черно-красно-золотое знамя! Какие перемены! Еще одно интересное
явление: несмотря на все ожесточение, народ испытывал удовлетворение от того,