"Тот самый непобедимый" - читать интересную книгу автора (Льгов Андрей)

ГЛАВА 10

Товарищи сидели на обочине дороги и усердно занимались уничтожением эля.

- Послушай, Олаф, а может быть, все-таки попробуем пройти по дороге, вдруг встретим кого-нибудь, кто сможет подсказать нам выход из создавшегося положения? - проговорил Куржор между двумя огромными глотками.

Откровенно говоря, парень чувствовал, что напился как свинья, и боялся выйти из дела, свалившись под колеса повозки. С другой стороны, он не хотел показывать Торкланду своей слабости, отказавшись пить дальше.

Олаф же сидел как ни в чем не бывало и потягивал эль из бочонка. Викинг уже удовлетворил нестерпимую жажду и уловил рациональное зерно в предложении своего хирдмана.

- Знаешь, Куржор, я насмотрелся на эти колдовские штучки и понял, что когда ваны начинают путать дорогу, то надо двигаться куда угодно, только не вперед. Но, с другой стороны, поступив так, мы, возможно, сможем избавиться от наваждений, но это ничуть не приблизит нас к цели. Поэтому я предлагаю двигаться прямо, тем более что наша повозка по лесу не пройдет, а бросать этот груз мне бы не хотелось.

Молодой Трахдер с ликованием встретил предложение ярла, так как не был уверен, что вообще сможет двигаться по лесу. Да и по дороге идти будет тяжеловато, сообразил Куржор, поднявшись на ноги. Поборов легкое головокружение, Трахдер вцепился в борт телеги, надеясь таким образом не отстать от своего вождя.

Олаф вылил себе в пасть остатки кислого пойла и резво поднялся на ноги. Викинг находился в прекрасном расположении духа и хорошей форме. Мозги великого воина, промытые элем от разной житейской шелухи, работали четко и ясно.

Ярл сразу заметил проблемы хирдмана.

- Эй, парень, не пытайся удержать воз. Если лошадь вздумает сдвинуться с места, у тебя все равно ничего не получится! - весело проговорил Олаф.

Услышав такое, Куржор попытался взять себя в руки и выровняться. Парню даже показалось, что у него все получилось. Но викинг рассмеялся еще громче.

- Ладно, отдыхай, приятель,- сказал Торкланд, взял одной рукой Трахдера за пояс и, словно мешок с соломой, забросил его на телегу.

В ответ юноша недовольно пробурчал что-то неразборчивое, но на самом деле это было пределом его мечтаний. Не успела голова падающего Трахдера стукнуться о покатую стенку бочонка, покоящегося на дне повозки, как изо рта юного хирдмана вырвался тяжелый храп, достойный опытного воина.

Торкланд еще раз усмехнулся и, взяв под уздцы коня, пошел прямо по дороге. Ночь не была темной. Мириады звезд освещали викингу путь. Олаф помнил, что в этом мире, путешествуя, надо точно знать, куда ты хочешь попасть, иначе можно пройти в двух шагах от своей цели, да так и не найти ее.

Олаф научился этому у Тора во время путешествия в Асгард. Все существа в этом мире поступали так же. Асы умели это делать с рождения, хотя и не могли объяснить это явление.

Сперва викингу, привыкшему в Мидгарде, что любая дорога, проложенная между двумя городами, приведет именно в один из них, было трудно понять, как это одна дорога может вывести путника куда угодно. Но со временем Олаф освоился и научился ориентироваться здесь абсолютно свободно.

И вот он легко шагал вперед, желая отыскать любое место в этом ненормальном мире, лишь бы там был его недавно сколоченный хирд. Рядом, среди бочек, заглушая перегаром все ароматы ночи, спал его первый помощник, правая рука в трудах и в бою, молодой Трахдер.

Викинг не заметил, как прошла ночь и померкли звезды.

Утро застало бывалого воина врасплох. На пути возник замок с остроконечными куполами на башнях и высокими стенами. Таких здесь викинг еще не видел. Тонкие шпили . в полумраке раннего утра не сильно отличались от высоких деревьев, и Олаф обнаружил строение, только когда оно очутилось прямо перед ним.

Замок казался заброшенным. Ворота были слегка приоткрыты, а башни зияли темными провалами пустых бойниц.

Торкланд спрятал воз со спящим Трахдером в кустах на опушке леса, а сам прошел за ворота.

Аккуратненький дворик был пуст. Даже беглого взгляда опытного воина было достаточно, чтобы определить, что владелец этой недвижимости не обременяет себя расходами на содержание гарнизона.

Пройдя миниатюрную площадь, Торкланд поднялся на высокое крыльцо и увидел, что двери любезно распахнуты настежь.

Переходя из зала в зал, Олаф с любопытством рассматривал убранство помещений. Оно до боли напоминало славному ярлу внутренние покои франкских замков в Мидгарде, которые Торкланду неоднократно приходилось грабить.

Двигаясь осторожно, викинг не отказал себе в удовольствии потрогать оружие, висевшее на стенах. Но каждый раз, взвесив в руке очередной клинок, Олаф находил свой меч более совершенным.

Вокруг стояла глубокая тишина, такая, что казалась бывалому вояке неестественной, но, пройдя два десятка залов и коридоров, Олаф слегка утратил бдительность. И тут из-за портьеры, блеснув в лучах восходящего солнца, бьющих прямо в окно, в грудь викинга ударило что-то твердое и рассыпалось фейерверком золотых искр.

Ярл на мгновение ослеп, но тут же зрение вернулось к нему. Со всех сторон могучего викинга окружали ваны, которые бесцеремонно рассматривали его персону.

"Ну вы у меня сейчас попляшете" - подумал викинг и схватился за меч.

Безотказная рука, выручавшая могучего воина во множестве переделок, не послушалась. Торкланд попробовал пошевелить левой рукой, но и она осталась неподвижной. Тут же Олаф выяснил, что он не может повернуть голову и вообще сдвинуться с места.

- Ах вы, Хейдовы выродки, срань подхвостная! - выругался викинг, с удовольствием обнаружив, что владеет хотя бы голосом.

Однако отчаянная ругань славного ярла вызвала только смех у бесстыжих ванов.

- Эй, Фафал, не слишком ли много чести этому варвару? Может, стоило сделать его из навоза, а не из чистого золота? - шутя спросил один ван у другого.

- Нет, Хьюник, если бы мы превратили этого грубияна в кучу дерьма, то представьте, как бы мы провоняли, пока доставили его пред светлые очи великой Хейд? - возразил его приятель.

- Зато теперь нам придется здорово попотеть,- проговорил третий, бесцеремонно обхвативший Торкланда и попытавшийся оторвать его от земли.

Веселья в голосах ванов слегка поубавилось. Видимо желая удостовериться в словах своего товарища, еще некоторые из них по очереди подошли к Торкланду и попробовали его поднять.

- Да...- почесал затылок Фафал.- А об этом мы не подумали. Преврати мы этого бугая, ну, не в мешок с навозом, а хотя бы в деревянное полено, было бы гораздо легче.

- Да какая разница? Разве ты мог что-то изменить? Магический шар нам дала Хейд, и только она могла выбирать, во что превратить это чучело,- подключился к разговору еще один ван.

- Эй ты, кривоногая обезьяна,- вспомнил разгневанный Торкланд одно из призабытых ругательств,- когда я освобожусь от ваших заклятий, я сперва вырву тебе язык и лишь потом прикончу. А если кто-то из твоих друзей тоже предпочитает страдания быстрой смерти, то пусть погавкает. Тем же, кто заткнет свой рот, я обещаю, что отправлю в хель безболезненно.

- Ты что, еще мне угрожаешь? - нахально рассмеялся ван.- Да ты, варвар, полностью в моей власти! Я с тобой что захочу, то и сделаю.

Он подошел к Торкланду и с размаху ударил его кулаком в лицо. К своему удивлению, Олаф не почувствовал даже прикосновения его руки, а вот ван схватился за ушибленную конечность, едва сдерживая приглушенный стон, вырвавшийся из горла.

- Вот видишь,- в свою очередь рассмеялся ярл,- даже недвижимый, я сильнее тебя, червяк.

Глаза вана блеснули ненавистью, а рука потянулась к мечу.

- Брось его, Сакурт,- сказал подошедший к товарищу Фафал,- посмотрим, как он заговорит, когда Хейд предаст его страшнейшим из мучений. Нам теперь надо думать, как доставить его к повелительнице. Никто не ожидал, что этот медведь перебьет стольких наших.

- Эй, Олаф, а тебе ничего, идет! - раздался знакомый голос.- Скажи-ка, ярл, это наши чернобровые друзья так постарались? Надо заметить, у них вышло недурно.

Викинг, насколько смог, скосил глаза, пытаясь пересчитать ванов, прикидывая, справится ли с ними молодой Трахдер. Но, не используя пальцы, это было не так просто сделать. Отчаявшись сладить с математикой без помощи рук, бывалый воин на глаз прикинул силы неприятеля и решил, что их около пяти. Любой ас без труда мог разделаться с таким количеством ванов, но Куржор был молод и, судя по голосу, еще не совсем протрезвел.

- Эй, парень, рассчитывай только на себя, эти шакалы заколдовали меня, и я не могу сдвинуться с места! - крикнул Торкланд.

- Ничего, ярл, я думаю, что мне и этих будет маловато!- провопил юноша, бросаясь на врага.

Похоже, вчера, когда Куржор откатился в кусты, спасаясь от меча своего наставника, ваны посчитали его убитым и, устраивая новую засаду, не рассчитывали на то, что с Олафом будет кто-то еще. Появление Трахдера было для противника полной неожиданностью.

Куржор пританцовывал по залу, сокрушая врагов одного за другим. Уже двое ванов распласталось на мозаичном полу замкового зала. Остальные, сообразив, что одолеть внезапно возникшего аса им поможет разве что случайность, кружили вокруг Трахдера, по большей части уходя от открытого боя. Похоже, убегать они не решались, страшась гнева своей ведьмы.

Молодой ас был весь изранен. Хмель, бурливший в его голове, гнал юношу в атаку и заставлял забыть про оборону. К тому же бесили бесконечные маневры ванов.

Терпению Куржора пришел конец. Окончательно выйдя из себя, хирдман забыл обо всякой осторожности и бросился на одного из трех противников, загоняя его в угол.

- Будешь ты наконец сражаться, сучий сын! - орал Трахдер, вонзая меч в живот своей жертве.

Однако, увлекшись одним из врагов, ас выпустил из внимания остальных. Едва прикончив загнанного вана, Куржор почувствовал, как сталь проникает в его плоть. Только отменная реакция, присущая роду Трахдеров, спасла ему жизнь. Свободной рукой ас перехватил руку атаковавшего его вана и, на мгновение сдержав продвижение смертоносного жала в недра своих внутренностей, отсек неприятелю голову.

Дело было сделано. Перед Трахдером оставался только один враг. Куржор, зажав левой рукой рану, двинулся на последнего вана. Клинок дрожал в руках молодого воина, глаза застилала легкая дымка.

Ван видел, что соперник теряет силы, и не спешил вступать с ним в бой, выжидая, пока ас просто свалится к его ногам.

Торкланд выходил из себя, будучи не в силах помочь своему хирдману. Ярость захлестнула Олафа, заполнив все его существо. Викинг готов был лопнуть, разорваться на куски, лишь бы уничтожить ненавистного вана.

Тем временем враг, потихоньку пятясь, поравнялся с недвижимым Олафом и остановился, поджидая юношу. Куржор сделал еще шаг и, вконец обессилев, рухнул к ногам врага.

Ван облегченно вздохнул и занес меч.

Торкланд не мог перенести такого. Всю ярость, всю ненависть, всю свою волю вложил он в одно-единственное стремление. И случилось невиданное. Повинуясь неудержимому порыву духа, золотое изваяние покачнулось и рухнуло прямо на вана. Кровь брызнула во все стороны, заливая пол и окрашивая гобелены, висящие на ближайшей стене.

- Свершилось, хвала Одину! - прошептал удовлетворенный Торкланд.

Внезапный порыв, заставивший викинга сдвинуть с места свое металлическое тело, забрал у него все силы, и Олаф понял, что нуждается в отдыхе. Все равно ярлу ничего больше не оставалось делать, так как он упал лицом вниз и теперь мог рассматривать лишь пол.

Викинг потерял счет времени. Он то слышал стоны приходящего в себя Трахдера, то его окутывала тишина, когда юный хирдман терял сознание.

Олаф уже настроился на то, что Куржор так и умрет тут, рядом с ним, в муках и страдании, а ему, горемыке, предстоит пролежать в таком положении целые столетия, а может быть, и вечность, когда до притупленного слуха великого воина донесся звук тяжелых шагов.

Вряд ли это был кто-нибудь из асов, ванов или подобных им существ. Шаги больше походили на топот какого-то исполинского животного. Олаф вознес хвалу Одину за то, что его новое тело приобрело достаточную прочность, чтобы выдержать мощь любых клыков и лап.

Тем временем существо с грохотом поднялось по лестнице и, сотрясая просторное помещение, направилось прямо к викингу. Подойдя вплотную, оно остановилось.

- Ну и ну, что они с тобой сотворили, ас? - раздался над головой Олафа хрипловатый голос.

Ярл сейчас отдал бы многое, чтобы повернуться и посмотреть на говорящего. Но Торкланду не пришлось выкладывать даже рубленой гривны, сильная рука оторвала его от земли и поставила на ноги. Перед глазами Олафа возникло безобразное лицо йотуна.

"Только этого пугала мне сейчас не хватало!" - мелькнула мысль в голове викинга.

- Ба! Старый знакомый! А я то думаю, кого это ваны так старательно выслеживают. Теперь понятно, только ты, ас, мог так нахамить колдунье Хейд, что за тобой гоняется половина Ванахейма.

Олаф внимательнее вгляделся в рожу великана: бесспорно, они раньше где-то уже встречались. Но для Тор-кланда все йотуны были на одно лицо. В глазах великого воина все они были самыми отвратительными существами. Этот же стоял перед славным ярлом в домашнем полосатом халате, странного вида лаптях без задников и в белом колпаке на голове. И тут викинг все вспомнил.

- А, это ты, Гармов придаток! - прокричал Торкланд.- Это ты отправил меня Один ведает куда, прочь от моего фиорда и доброго друга Магнуса?!

- Прости меня, но откуда я знал, что ты не из наших краев и совершенно не умеешь находить дорогу? - стал оправдываться йотун.- Я вывел тебя на поверхность с противоположной стороны от твоего дома, или, как ты там называешь, фиорда.

- Но ведь я понятия не имел, в какую сторону идти. А то, что я не местный, я пытался вдолбить в твою тупую башку, а ты мне не хотел верить!

- Еще раз прошу прощения, но какой же здравомыслящий йотун поверит той сказке, какую ты мне рассказал? Ты должен меня понять, ас... прости, чужеземец. Ты ни внешностью, ни поведением не отличаешься от других асов, и я все время забываю, что ты пришел к нам из Творец ведает каких земель.

- Можешь называть меня асом, это не обидное прозвище,- перебил собеседника Торклавд.- Ты, холуй ванский, не поверил мне тогда, а теперь поверил ведьме Хейд и помог ей устроить засаду? Что ты сделаешь дальше? Отправишь меня к старухе?

- Ни в коем случае. Ты будешь гостем в моем доме, пока тебе не надоест, а потом я перенесу тебя туда, куда ты пожелаешь. Твои же обвинения беспочвенны. Действительно, многие из моего народа послушали Хейд и стали под ее знамена. Но я отличаюсь от них, я докопался до истины. Дело в том, что твой рассказ хоть и вызвал во мне недоверие, но и пробудил любопытство, я захотел узнать правду. Расставшись с тобой, я в тот же день отправился к источнику мудрости. Там я имел беседу и с девочкой-вельвой, и с мудрым Мимиром, но больше всего меня убедили кружева, показанные норнами, живущими у источника Урд. Я видел твою нить, она сильно отличается от всех остальных и странно вплетена в узор. Норны понятия не имеют, как это у них получилось. Нить тянется в обратном направлении. Она приходит из будущего и, пройдя через центральный рисунок всего кружева, возвращается обратно. Тогда я поверил тебе и понял, что твои слова правдивы. Ваны знают, что ты пришел из другого мира, но всем известно, что других миров, кроме нашего, не существует. Вот ваны и боятся тебя, потому что ничего не понимают. Хейд вычислила, что ты нездешний. Но она довела исследование до конца. Я "же понял, что ты из будущего, где много миров. А если твои слова были правдой, то значит, что вельва действительно пророчествует. Как бы ни хотели ваны или мы, йотуны, но колесо уже крутится, и его невозможно остановить. Мысли Создателя неисповедимы, он попытался объяснить это нам, приказав вельве пророчествовать, но никто не захотел ее слушать. Тогда он послал тебя, и теперь полмира стремится тебя уничтожить. Ради планов Творца я не сделаю тебе дурного, ас, я помогу тебе, чем смогу.

- А зачем же ты тогда позволил этим уродцам охотиться На меня в своем доме? - поинтересовался викинг.

- Ну, это не совсем мой дом. Моя пещера находится под нами. Я создал этот замок на твоем пути, чтобы привлечь тебя, ас. А ваны появились неожиданно, я сперва не понял, что происходит. К тому же я хоть и не принял сторону Хейд, но и не собираюсь вмешиваться в войну на стороне асов. Я предложил тебе помощь, но только ту, от которой не пострадает ни одно живое существо.

- Так, значит, это ты, толстозадый йотун, запутал дорогу и заманил меня сюда, а я-то грешил на ванов! - прорычал Торкланд со всей свирепостью, на которую только был способен.

- Ваны, напавшие на тебя, были хорошими воинами, но ничего не смыслили в искусстве магии. Они заколдовали тебя с помощью хрустального шара ведьмы Хейд, но сами они могут разве что костер развести без огнива,- как всегда, вежливо ответил йотун.

- Ну ладно, Йормунганд с этими ванами. Но ты-то, я надеюсь, сможешь расколдовать меня? - перешел викинг на более миролюбивый тон.

- Нет, я тебя не расколдую.

В глазах славного воина помутнело. Олаф сгорал от желания размазать кровавые сопли по этой отвратительной морде, но, к великому огорчению ярла, его золотые руки оставались- недвижимы.

- Ты, змеиное отродье, вздумал дурачить меня?! - прогремел под сводами зала голос Торкланда.- Кто только что клялся, что готов помочь мне, чем сможет, а?

- Я действительно готов оказать тебе множество услуг, но не требуй от меня того, что я не в состоянии дать. Ты, ас, околдован волей Хейд, и помочь тебе может только более сильный, чем она, маг или же смерть великой колдуньи. Мое же скромное умение не позволяет тягаться в мастерстве с Хейд. Прости уж, ас.

Гнев Торкланда начал потихоньку спадать, а разум вновь обрел способность спокойно рассуждать.

- Ну его ты хоть можешь оживить? - Олаф скосил глаза на тело Трахцера.

Юноша уже давно не издавал стонов, и Торкланд всерьез волновался за его жизнь.

- Если он умер, то не смогу. Душа мертвого отправляется в чертоги Хель, и никто не в состоянии вернуть его оттуда. А если он еще жив, то мне ничего не стоит поставить парня на ноги.

Йотун приложил руку к груди Куржора и замер. Прошло немного времени, и ас зашевелился.

- Ему повезло, душа этого парня была еще в теле, хотя уже собиралась в путь. Ты только скажи ему, как очухается, чтобы не бросался на меня с мечом, а то мне не очень хочется оживлять его по второму разу.

Куржор открыл глаза и огляделся. Лишь только в поле зрения молодого хирдмана попал йотун, юноша тут же закатил зрачки, инсценируя обморок.

- Эй, Трахдер, можешь не притворяться. Этот мордоворот нам не враг. Это он вытащил тебя, когда ты был одной ногой во владениях дряхлой старухи. Не надо пытаться убить его, сей йотун нам еще нужен,- произнес Торкланд.

- Ну, если ты настаиваешь, ярл,- ответил Трахдер и вернул себе осмысленный взгляд.

Парень сел на полу и внимательно посмотрел сначала на йотуна, а потом на Олафа.

- Славно я тут поработал, правда, дядюшка? Всех перебил,- хвастливо промолвил Куржор, указывая на тела мертвых ванов.

- Не всех, я тоже тебе чуть-чуть помог, одного прикончил. Как раз того, что тебя хотел дорезать,- попридержал юношу викинг.- Ладно, йотун, ты можешь вернуть нас туда, откуда взял? Или это тоже тебе не по силам? - обратился Олаф к великану.

- Это запросто, а погостить вы у меня не изволите?

- Нет, не время, и вот еще что: у ворот этого замка в кустарнике стоит повозка, ее тоже вместе с нами отправь.

Великан согласно кивнул, и стены зала, в котором находились присутствующие, стали вдруг растекаться, словно кусок льда в огне. Олаф почувствовал, что проваливается сквозь пол. В мгновение мираж растаял, и викинг увидел, что стоит в своей телеге, а у его ног сидит молодой Трахдер с вожжами в руках. В десяти шагах йотун поднял руку в прощальном жесте. Все вокруг пришло в движение.

- Эй, постой, а как я тебя разыщу, если мне понадобится твоя помощь?! проорал Олаф, видя, как тает вокруг него лес и противная физиономия нового друга.

- Спроси йотуна Йошу, и тебе помогут,- раздался из пустоты голос, и все исчезло. Реальными оставались только повозка, Олаф и его хирдман Куржор.

Трахдер поднял испуганный взгляд на ярла, но Торкланд не успел ответить. Их обоих оглушил неожиданно возникший скрежет металла и вопли умирающих. Олаф даже не догадывался, какими громкими могут быть его любимые звуки в контрасте с абсолютной тишиной.

Йотун Йоша вернул воинов прямо в центр битвы, бушующей на том месте, где Олаф оставил свой хирд. Друзья попали почти на линию фронта, да еще с вражеской стороны. До своих было шагов шесть-семь, но их надо было пройти. А вокруг кишели ваны.

Повозка как с неба свалилась на поле брани, подмяв под себя нескольких воинов. Ваны пришли в замешательство, да и асы были весьма удивлены.

Олаф опомнился первым. Прямо перед Торкланд ом стояла изрядно потрепанная, но сплоченная сварга его воспитанников.

- Сюда, ко мне, не ломая строя, быстро! - на сколько хватило горла, проорал ярл.

Викинг понимал, что его жизнь вне опасности, но вот Куржору придется тяжеловато, если помощь не подоспеет вовремя.

Хирдманы не обратили внимания на золотую статую, стоящую на внезапно появившейся телеге, однако узнали Трахдера, сидящего рядом. Асы были не меньше ванов поражены случившимся, но знакомый командный голос, который невозможно было ни с чем спутать, заставил их повиноваться, не особо размышляя, откуда он звучит.

Хирдманы подняли мечи и сделали шаг вперед, опустив оружие на головы врагов. Тела ванов устилали землю. Еще шаг, и опять отчаянные стоны огласили вражеский стан. Передняя линия сварги уже была в трех шагах от повозки, когда противник окончательно оправился от потрясения и вступил в бой с новой силой.

Ваны усилили сопротивление. Продвижение асов замедлилось, но тут страшный голос раздался снова, осыпав воинов отменной бранью, и молодые хирдманы, опасаясь гнева Торкланда более, чем вражеских мечей, вновь двинулись вперед.

Тем временем ваны насели на Трахдера, и юноша уже получил несколько ран. Куржора спасала только близость товарищей, так как враги не могли повернуться спиной к рвущимся вперед асам и всерьез заняться одиноким воином на телеге. Торкланду тоже доставалось, но в своем новом теле викинг совсем не чувствовал боли, хотя мечи противника и оставляли выбоины на его золотом торсе.

Больше всего на свете викинг жаждал окунуться в суматоху этого бешеного боя. Олаф мучился, страдал, он, как никогда, ощутил тяжесть неволи. Руки великого воина рвались к мечу, но желтый металл оставался мертвым.

С высоты своей позиции викинг видел, как из леса выходят все новые и новые полчища ванов. Как опытный полководец, Торкланд понимал, что в сложившейся ситуации лучше отступать, нежели рваться вперед, врагов перебьешь не меньше, зато своих сбережешь. Но было необходимо, чтобы его хирдманы добрались до повозки, на которой он стоял, и оттащили ее в тыл. Олаф догадывался, что для мечей ванов он сейчас неуязвим, однако он очень не хотел предстать в таком виде пред коварной Хейд.

- Ну что заснули, индюки недорезанные! Вперед, я сказал вам! Вы что, не можете справиться с этой дохлятиной? Тогда скажите мне, на что вы вообще способны?! -надрывался ярл, подбадривая своих хирдманов.

Асы в очередной раз усилили натиск и наконец поравнялись с повозкой. Строй разомкнулся, чьи-то умелые руки схватили чудом оставшуюся в живых лошадь под уздцы и повели в стан асов.

Ваны, видя, что враги уходят у них из-под носа, неистово забарабанили клинками по щитам асов. Но дело было сделано. Строй сомкнул свои ряды, лишь только телега скрылась за могучими плечами воинов Ас гарда.

- Медленно, по полшага отступай! - проорал с повозки Олаф.

Стоящие ближе всего хирдманы уже поняли, откуда раздается голос ярла, но задавать вопросы было некогда. Ваны, увидев, что враг отступает, с остервенением бросились штурмовать стену щитов, выстроенную хирдманами. И многие тут же умерли на острие мечей асов. Молодые воины Торкланда действовали безупречно.

Олаф был горд за своих питомцев. Но излишнее тщеславие пока не затмило его рассудка. Положение было тяжелое, почти безвыходное. К ванам подходили все новые и новые отряды, казалось, им не будет конца, рано или поздно его асы должны были устать, и тогда ряды их начнут редеть, и это будет преддверием конца.

Хирдманы уже отступили довольно далеко. Лес, из которого вышла армия ванов, отсюда выглядел изумрудной полоской. Дальше отходить было нельзя. Болото, прикрывающее правый фланг сварги, заканчивалось. Слева было попроще там бился Тор со своими ветеранами.

Олаф помрачнел, силы воинов были на пределе, а оттягиваться дальше было подобно самоубийству. Таким маневром Торкланд мог запустить в тыл себе и Тору вражеские отряды.

Тут викинг заметил, что ваны ослабили натиск. Над полем битвы раздался едва различимый, однако знакомый шум. Олаф прислушался, ожидая любого подвоха. Но на этот раз впросак попали именно ваны.

Еще миг, и ярл в надвигающемся шуме различил цокот тысяч копыт. Враги стали спешно отступать.

- Вперед, лентяи! - тут же среагировал Олаф на изменение ситуации.- Бросай строй и бей их в спины! Но не увлекайтесь, волчата!

Молодые асы, казалось, всю жизнь ждали этой команды. Они с величайшим рвением разомкнули ряды и бросились на улепетывающего противника. Ванов на открытом пространстве скопилось слишком много. Возникла толкучка, и началась паника. Многие обезумевшие от страха ваны побросали оружие и бросились бежать, расталкивая руками своих товарищей. Асы с удовольствием погружали мечи в подставленные под удар спины, от души наслаждаясь моментом триумфа. А слева уже показалась кавалерия Асгарда, сметающая все на своем пути.

Возглавляя смертоносную кавалькаду, на своем бессменном коне Гринфиле красовался Один, старший сын Бора. Конная атака асов была воистину ужасным и величественным зрелищем. Жеребцы Асгарда были свирепы и кровожадны. Они с наслаждением топтали и грызли врагов. Зачастую некоторым всадникам не удавалось прикончить ни одного вана, так усердствовали их лошадки.

Олаф сорвал глотку, пытаясь остановить своих раззадорившихся хирдманов. Но в конце концов ему это удалось, и воины вернулись назад, с завистью наблюдая, как их соплеменники втаптывают в землю отряды ванов.

Наконец кавалерия, пройдя через все поле и упершись в болота, развернулась и отступила за спину хирду Торкланда. Группа всадников отделилась от остальных и направилась в сторону Олафова отряда. Возглавлял кавалькаду сам Один.

Всадники въехали в центр расположения хирда и спешились. Окровавленный, но довольный Трахдер первым оказался возле гостей.

- Приветствую тебя, славный Один,- проговорил Куржор.

- И я рад видеть тебя, Трахдер, невредимым,- ответил гость.-А где твой командир, что-то я не вижу старину Олафа?

Куржор слегка смутился, не зная, что ответить. Юноша подыскивал слова, чтобы объяснить всю сложность ситуации, в которой очутился его ярл.

- Эй, Один, я тут,- раздался голос откуда-то сверху. Ас поднял взгляд, пытаясь увидеть говорившего, но никого похожего на Торкланда не увидел.

- Да вот он я! Протри глаза, я теперь сделан из чистого золота!

Один впервые удостоил вниманием изваяние, стоявшее на повозке прямо перед ним, и остолбенел. Всем в Асгарде было известно, что Олаф учит свою молодежь не только искусству войны, но и прививает им страсть к военной добыче, без чего, как он говорит, не может существовать ни один уважающий себя викинг. Поэтому Один сперва принял эту скульптуру за трофей, захваченный хирдманами Торкланда у ванов. Однако поразительное сходство золотого изваяния с грозным Торкландом было неоспоримо.

- Олаф, кто это тебя так? - вырвалось у славного аса.

- А ты как думаешь, Один? - вопросом на вопрос ответил ярл.

- Неужели Хейд до тебя добралась?

- Она самая, старая ведьма. Но зато я теперь неуязвим и для мечей, и для стрел. Вот только сам с места сдвинуться не в состоянии. Так и передвигаюсь на повозке. Хоть голос у меня не отняли, могу командовать.

- Ну, это тоже неплохо,- почесал затылок ас,- Ладно, подробнее потом расскажешь, а сейчас надо отступать к Асгарду, пока ваны не очухались. Твои и Торовы парни хорошо держались, хоть на вас и повалила основная сила. У других потери побольше, но и много наших прорвалось. Теперь в тылу у ванов будет целая армия. Командуй своим отступление, в Асгарде отдохнут. А я пошел, мы вас прикроем, если что.

Один вскинул руку в прощальном жесте и, развернув коня, отправился к своей кавалерии. Олаф хотел ответить асу, но вспомнил, что руки больше не подвластны ему, и тяжело вздохнул.

Хирд двигался весь день и всю ночь. На утро следующего дня усталые после кровопролитного сражения и изнурительного перехода воины увидели стены родного города.

Один со своими всадниками, убедившись, что ваны не думают о преследовании, обогнал отряд Торкланда еще ночью, и теперь весь город знал о том, что случилось с Олафом. Их вышел встречать сам Бор, однако первым явился к викингу Тор.

Бешеный стук копыт раздался позади топающего к городу хирда. Пыльное облако приближалось. Торкланд уже был готов развернуть воинов, дабы встретить лицом к лицу возможную опасность, когда послышалось знакомое блеяние Свирепого Рога и Беспощадного Рога. Через мгновение колесница могучего аса поравнялась с телегой Торкланда.

- Извини, друг, я не мог навестить тебя раньше,- прокричал Тор, придержав козлов.

Он перебрался на медленно двигающуюся телегу и внимательно оглядел золотой торс своего товарища.

- Судя по царапинам на твоем новом теле, ты сражался уже в этом виде,заметил ас.

- Сражался? Если бы! Языком молол. Старая сучка знала, что делала! Очутиться в пылу сражения и быть не в силах поднять меч! Ничего страшнее не придумаешь,- зло ответил Олаф.

- И что, нельзя тебе вернуть прежний вид?

- Боюсь, что нет. Как мне рассказал один знакомый йотун, знающий толк в колдовстве, это может сделать только сама ведьма или тот, кто ее прикончит.

- Да, сложная задача,- почесал затылок Тор.- Ладно, Олаф, я помогу тебе, чем смогу, а пока вали в мою повозку, она удобнее, да и мои козлы порезвее этой клячи. Эй, воинство, а ну подсоби! - позвал Тор хирдманов своего друга.

Вместе асы опустили золотое изваяние на бок и, перенеся на колесницу, вновь поставили на ноги.

На повозке Тора ярл и впрямь почувствовал себя увереннее. Ас взял вожжи и погнал колесницу к городским воротам.

Олаф стоял в доме малого тинга и выслушивал град соболезнований в свой адрес. Великого воина уже тошнило от бесконечного потока сострадательных фраз и всевозможного выражения сочувствия. Он не хотел даже ругаться, осознавая, что слова ничего не стоят, если за ними нет доброго подспорья в виде тяжелого кулака. Викинг понимал, что, начни он сейчас поносить окружающих, никто и не ответит ему на оскорбление. Только Хеймдалль отличался от остальных своей бесцеремонностью. Он вошел в помещение и, протиснувшись к Торкланду, оглядел его с ног до головы.

- Ну, теперь я могу спать спокойно, не опасаясь, что в Асгарде во время очередной пьянки кому-нибудь скрутят шею,- проговорил страж порядка и удалился.

Несколько юных асов попытались преградить ему дорогу, желая вызвать Хеймдалля на поединок за оскорбление Торкланда, так пострадавшего в этой войне. Но Хеймдалль растолкал их и покинул здание. Торкланд усмехнулся в душе нелепому порыву благородства юнцов и переключил внимание на Бора, мечтая, чтобы тот как можно скорее объявил о начале совета.

- Слушай, Тор,- обратился викинг к товарищу, сидевшему рядом на скамье.- Попроси Бора, чтобы начинал свою говорильню, пока я не наболтал кучу гадостей всем этим доброжелателям.

Ас повернулся к старейшине и передал просьбу друга. Бор понимающе кивнул и объявил о начале малого тинга.

Солнце обильно поливало своими лучами окрестности Асгарда. Олаф стоял на специально сооруженном постаменте, с которого хорошо просматривались расположение вражеских войск и позиции асов.

Внизу, у ног Торкланда, толпились десятки курьеров, в любой момент готовых передать отрядам обороняющихся приказ главного помощника, командующего обороной Асгарда.

Находясь в отчаянии, что не может принять активного участия в сражении, Торкланд краем уха услышал разговор на совете о необходимости координации действий отрядов. С учетом холмистости окрестностей Асгарда это было трудноосуществимо.

Тут-то у Олафа и возникла мысль о том, что если бы ему соорудили огромный постамент, господствующий над всеми близлежащими высотами, с которого будут хорошо видны передвижения противника, то он сможет оперативно принимать решения и отдавать приказы армии асов.

На такую мысль Торкланда натолкнула одна статуя, которую он видел в разграбленном им городе. Тогда викинг удивился, зачем изваяние ставить так высоко, тем более что, литая из бронзы, она не имела никакой ценности для захватчиков. Среди викингов вряд ли нашелся бы дурак, который стал бы тащить ее на драккар, находись она даже на пристани, готовая к погрузке.

К тому же Олаф ощутил в себе новую особенность. Теперь ему не требовалось есть, спать и справлять естественную нужду. Сперва Торкланд очень огорчился, когда вылитый в рот по его просьбе эль вытек обратно, даже не увлажнив горло. Но для возникшей у Олафа идеи эти качества были просто бесценны.

Асы быстро соорудили постамент на холме перед главными городскими воротами и водрузили туда Торкланда.

На совете первые мужи города решили с трех сторон подпустить неприятеля к самым стенам города, а с четвертой соорудить укрепленные позиции, острым клином упирающиеся в армию захватчиков. Таким образом защитники попытались избежать полной блокады города с помощью непробиваемой магической стены. Дело в том, что, как знали асы, магическая стена могла существовать только замкнутая в кольцо. Причем круг, образованный ею, должен был иметь исключительно правильную форму. Выдвинув войска острым клином, асы добились того, что ванам для создания колдовской преграды потребовалось бы слишком много сил, ведь пришлось бы держать периметр, вдвое превышающий размеры Асгарда, отнюдь не маленького городишки. А если ванам не удастся запереть асов, то те смогли бы делать вылазки и в открытом бою, в котором они были гораздо искуснее своих противников, наносить осаждающим немалый урон.

Благодаря избытку рабочих рук, за один день были сооружены высокие валы и выкопаны рвы на тот случай, если ваны решатся послать вперед каменных троллей. Правда, эти существа были абсолютно безмозглыми и с удовольствием уничтожали как асов, так и их противников. Но с помощью магии ваны научились направлять разрушительную мощь троллей в угодную им сторону.

По совету Олафа асы вкопали в гребень вала частокол, наклоненный в сторону наступающего противника, и подготовили множество камней, чтобы забрасывать на попавших в ловушки троллей.

К сожалению, в Асгарде не было воды, кроме скважин, питающих город из подземных источников, и Торкланд не смог придумать, чем бы заполнить ров.

Сражение не было неожиданностью ни для одной, ни для другой стороны. Ваны прекрасно понимали, что их давно дожидаются, а Олаф с высоты своего наблюдательного пункта хорошо видел все передвижения врага и вовремя давал соответствующие распоряжения.

Решив на этот раз не рисковать жизнями своих воинов, враги послали вперед каменных троллей, видимо решив, что раз уж ров все равно придется заваливать чьими-нибудь телами, так пусть лучше это будут бестолковые лесные существа, нежели свои же собратья.

Тролли, как и ожидалось, свалились в ров и там остались. Олаф здорово придирался к асам, когда они копали эту яму. Она получилась на славу. Каменные болваны оказались в полной западне. Защитники города собрались было закидать их камнями, но Торкланд отдал приказ оставить троллей в покое. Каменные истуканы ходили взад-вперед по дну рва, а ваны лишились одного из своих главных козырей еще до начала битвы.

Обычно в борьбе с каменным троллем есть один шанс победить - это загнать его в вырытую яму-ловушку и забить сверху тяжелыми палицами или забросать камнями, расколов каменного истукана на части. На это и рассчитывали враги, надеясь, что асы сами же забросают ров. Но приказ Торкланда не трогать монстров застал ванов врасплох. Расположение неприятельских войск окутала тишина, и в этот день они больше ничего не предпринимали. Асы же бурно отпраздновали первую победу. Эля в городе было столько, что в нем можно было утопиться, и его щедро подвозили на позиции.

Однако с рассветом ваны снова пошли в наступление. Все удары осаждающих были направлены на сооруженные асами укрепления за городскими стенами. Саму крепость ваны пока даже не пытались штурмовать. Мало того, разведка донесла, что враги почти не перекрыли дорог, ведущих от города в провинции страны. Однако то упорство, с которым ваны стремились сломить сопротивление защитников столицы главных ворот, говорило, что они действительно хотят выровнять линию осады и, посадив жителей Асгарда под магический колпак, уморить их голодом.

За ночь ваны соорудили перекидные мостики и бросились на штурм, неся их впереди наступающего войска. Но опытный Торкланд предвидел и это. Защитники укреплений запаслись баграми и длинными шестами, предназначенными для сталкивания мостиков в ров. Однако Олаф не учел одного, вернее, ничего не мог с этим поделать: ванов было так много, что с высоты Торкландова постамента казалось, будто поле покрыто саранчой.

Мостики легли вплотную друг к другу по всему периметру рва, Асы сбежали с гребня вала и принялись сбрасывать в яму деревянные сооружения. Засвистели стрелы, заставляя умирать славных воинов, еще не отведавших в этом бою вкус вражеской крови. Стрельба из лука была единственным воинским мастерством, которым ваны владели лучше асов. Добрые охотники, они с детства приучались обращаться большим луком. Асы же в первую очередь полагались на умение биться мечом и стрельбе уделяли время поскольку-постольку.

Только часть мостков удалось сбросить, но и этого было достаточно, чтобы в жилах воинов с обеих сторон застыла кровь от зрелища, как взбесившиеся тролли терзают ванов, свалившихся вниз.

Неприятельские полчища ринулись через ров, асы отступили на гребень вала. Меткие стрелы охотников сбивали их оттуда, но бреши в рядах защитников Асгарда тут же заполнялись новыми бойцами. Ванам было не очень удобно . атаковать снизу, но и у них на месте убитого становилось двое. Склон был мокрый от крови. Мертвые и раненые тут же скатывались в огромную могилу, где их втаптывали в землю страшные лапы каменных. Однако и защитников становилось все меньше. Незаметно ваны вытеснили асов с гребня, и теперь потери среди рыжеволосых воинов стали больше, им пришлось отступать.

С высоты птичьего полета Олаф вовремя заметил прорыв и бросил туда свой хирд, находящийся до этого в резерве. Дав возможность просочиться себе за спину остаткам усталых бойцов, сварга, воспитанная великим воином, сомкнула щиты и твердым шагом двинулась на врага. Отдохнувшие, прошедшие отличную подготовку и боевое крещение, переполненные нереализованного самолюбия, парни почти без потерь сбросили прорвавшегося неприятеля в ров и закрепились на утраченных было позициях.

Благодаря науке, преподанной Торкландом, даже стрелы охотников не доставали молодых хирдманов, прикрывающих друг друга щитами. Все попытки ванов вернуть завоеванный было вал не имели успеха, но упорству, с которым они их повторяли, могли бы позавидовать в любом муравейнике.

Неожиданно у асов появились союзники. Трупы ванов и сваленные мостки заполнили добрую половину рва, и одному из каменных троллей удалось зацепиться лапами за край. Он сперва попытался выбраться на сторону, обороняемую асами, но крутизна склона насыпанного вала не позволила тяжелой туше обрести свободу. Лапы чудовища заскользили по пропитанной кровью глине, и он свалился обратно. Однако, тут же вскочив, ринулся к противоположному краю рва. Здесь он и выбрался.

Его тупоумным собратьям хватило смекалки последовать за первопроходцем. Голодные и обозленные, две сотни чудовищ с телами, не уступающими в прочности граниту, с остервенением стали крушить армию ванов. Разорванные на куски тела, фонтаны крови, летящие по воздуху внутренности - армия ванов пришла в ужас.

Заполнившие равнину воины в панике стали убегать, те, кто был ближе к укреплениям асов, в истерике кидались на обнаженные мечи своих врагов, не желая быть растоптанными или разорванными страшными лапами.

Один тупоголовый тролль попытался пройти по мосткам в лагерь асов, но деревянная конструкция не выдержала, и чудовище оглушительно взвыло, пытаясь вновь выбраться из старой западни.

Ванские колдуны, сберегая силы, давно сняли контроль с бесполезных монстров, заточенных на дне рва, и теперь каменные тролли, полностью дав волю своему естеству, уничтожали все, до чего могли дотянуться. Они, конечно, были достаточно медлительны, чтобы угнаться за шустрыми ванами, но на равнине скопилось такое количество солдат, что в панике они только мешали друг другу двигаться и становились легкой добычей разъяренных чудовищ. Ваны, гонимые троллями, быстро откатывались от города, оставляя за собой поле, усеянное изуродованными трупами.

В ставке осаждающих не сразу поняли причину столь панического отступления. Бегущие в ужасе воины просто снесли центральный лагерь ванов. Они смяли заслон опытнейших воинов, прикрывавших ставку, и, ворвавшись внутрь, ломали палатки и затаптывали магические узоры и прочие колдовские атрибуты, со скрупулезной тщательностью готовящиеся на протяжении двух дней для главного удара по великому городу. Сметались жертвенные костры, готовые к зажжению, переворачивались котлы с дымящимися отварами. Все рушилось и гибло.

Даже великая Хейд едва успела взлететь, когда толпа обезумевших ванов чуть не свалила ее на землю.

Войдя в раж, каменный тролль становился неуправляемым даже для магов великой силы. Мозг этого чудовища был слишком мал, чтобы на него можно было воздействовать. Колдуны руководили каменными с помощью боли, созданной внутри этих безобразных оболочек. Есть боль - значит, делать нельзя, нет боли значит, нужно. Но сейчас разрушительный инстинкт безраздельно владел кам-неподобными монстрами, на боль они реагировали, как берсерк в пылу боя. Подобные ощущения лишь разжигали их ярость. В такой момент каменного тролля можно было только убить.

Монстры не заставили себя долго ждать, и первый из них вскоре появился в разгромленном лагере.

Хейд сжала кулак, и сердце чудовища лопнуло, словно раздавленный пузырь. Ведьма стала высматривать нового тролля. Но чудища рассеялись по большой территории, давя убегающих обидчиков, к тому же ей мешали деревья и мельтешащие повсюду ваны. Хейд поднялась выше над лесом и, заметив еще одного каменного, полетела к нему. Надо было срочно перебить этих неожиданных союзников асов, пока паника не передалась остальным отрядам армии ванов.

Прикончив очередную безмозглую тварь, ведьма углядела сразу двух и помчалась в том направлении.

Торкланд обладал отменным зрением. Бороздя моря Мидгарда, Олаф днями вглядывался в едва зримые берега на горизонте и отточил глаз, словно спайнлендский стилет. Викинг хорошо рассмотрел, что происходит в лагере противника. Асы перебросили через ров свои мостки, и Один повел по ним чудовищную конницу Асгарда.

Хейд была далеко от своей ставки, а отряд воинов, охранявший лагерь, еще не пришел в себя после того, как чуть не был растоптан убегающими в панике солдатами. Бешеные кони Асгарда застали присутствующих врасплох.

Асы влетели, словно сама смерть. Обоюдоострые мечи подымались в воздух и опускались на немногочисленных защитников лагеря. Маги, находящиеся здесь, не были готовы к такому повороту событий и не смогли ничего противопоставить бешеному вторжению. Они сбивали асов ударами молний, сжигали рыжеволосых воинов живьем. Но такая удача, застать врасплох всех лучших колдунов неприятеля, не выпадала асам еще ни разу, и воины, не щадя жизни, стремились перебить их как можно больше. Здесь были не только ваны, но и темные альвы, и огромные йотуны. С этими уродами было потяжелее, но, в отличие от каменных троллей, они были уязвимы для оружия, и асы, навалившись со всех сторон, забивали и их.

Смахнув с плеч голову вану, не успевшему пустить молнию, Один увидел, что врагов стало меньше, и огляделся. Лагерь неприятеля горел, буквально усеянный трупами. Где-то вдали асы загоняли последних оставшихся в живых противников. Однако главное было сделано, ваны лишились своего преимущества, мощной магии. Конечно, еще оставалась ведьма Хейд, но противостоять одной ей было легче.

Один взглянул на высокий постамент, маячивший вдалеке. Это он, Олаф, вовремя разглядел ситуацию.

"Наверно, права была ведьма,- подумал ас, - кудахча на каждом углу о роли Торкланда в этой войне; Похоже, парень оправдывает свою славу".

Один посмотрел на поредевшие ряды своих кавалеристов и решил, что пора отступать.

- Отбой, все назад! - прокричал ас и трижды протрубил в рог.

Воины развернули коней в сторону Асгарда. Кто-то поотстал, ревностно добивая еще дышащих врагов или вытаскивая из кучи мертвых и раненых товарищей, а кто-то вырвался вперед. Основная часть отряда уже покинула поляну, на которой была расположена ставка противника, пересекла небольшой лесок и выбралась на равнину перед городом. Вдруг Один почувствовал что-то неладное и оглянулся.

Хейд не закончила своего дела, когда ощутила чьи-то боль и страдания: кто-то, владеющий магией, передал ей свои чувства. Увлекшись охотой на каменных троллей, она сперва отбросила возникшие ощущения, но тут же спохватилась. Ведьма прислушалась, однако источник боли затих, вместо него отозвалось сразу несколько, неожиданно к ним прибавилось еще множество. Великая колдунья была ошарашена. Ясно было одно - случилось несчастье. В ее лагере что-то происходило. Она быстро полетела назад.

Охота занесла ведьму далеко, но она все же успела увидеть, как последние асы покидают разрушенную ставку. Хейд видела факелы догорающих шатров и смерть своих многочисленных помощников. Волей норн погибли почти все собранные ею маги, величайшие мастера своего дела.

"Как же?! Как это могло случиться?! Кто это все подстроил?! - спрашивала себя колдунья.- Какая сила заставила меня, мудрейшую из живущих, бросить все и погнаться за каменными ничтожествами, спасая безмозглых низших ванов, и потерять своих лучших помощников, свою главную опору в этой битве?!"

Ведьма встряхнула головой и взлетела под облака. - Ну, держитесь, я отомщу! Я покажу вам, что расправились вы с детьми! Я же сама сильнее всех убиенных вами! - прокричала Хейд и подняла руки.

В этот-то момент Один и оглянулся. Схватив рог, ас стал трубить тревогу.

- Рассыпаться! Всем врассыпную! - кричал он, надрывая голос.

Многие воины так и не поняли, что случилось, когда камни с неба обрушились на их головы. Они не услышали голоса своего командира, но, увидев, что происходит, сообразили, что надо делать.

Кавалерия начала рассредоточиваться по полю, и вновь обрушенный каменный дождь собрал меньше жертв. Хейд разозлилась и низвергла с небес новые валуны, однако к тому времени асы успели полностью рассеяться по равнине, и усилия колдуньи вовсе не принесли результата. Тут ее ищущий взгляд упал на Одина, все еще трубящего в свой рог. Хейд узнала в нем предводителя варваров, сорвавших ее планы, и прониклась к нему ненавистью не меньшей, чем к самому Торкланду.

Молния вылетела из пальцев великой колдуньи и понеслась в спину отважному асу, но конь Одина оступился, и огненная стрела ударила мимо.

Хейд пришла в бешенство - такого никогда не было, чтобы она промахивалась! Колдунья пустила еще одну молнию. Конь аса сделал невероятный зигзаг, и она обожгла землю рядом с копытом животного. Ведьма выпустила еще один смертоносный сгусток огня, и опять мимо.

- О Создатель, за что ты помогаешь этому рыжеволосому дикарю, отводя от него мои стрелы?! - взвыла колдунья.

Она собрала воедино всю свою волю и метнула молнию вновь. Вся ее ненависть и желание убить проклятого аса сосредоточились в этом броске. Хейд не могла промахнуться, и она не промахнулась.

Жеребец, несущий Одина, вдруг остановился и, развернувшись, взвился на дыбы. Огненная стрела, нацеленная в спину всадника, поразила в грудь верное животное. Конь упал на передние ноги и в последний раз скосил глаз на своего двуногого друга.

- Гринфил, товарищ мой, не оставляй меня, я люблю тебя, словно брата,стонал Один, обливаясь слезами, но конь уже не слышал хозяина.

Хейд была поражена происшедшим, она застыла от удивления, даже ругательства не могли сорваться с языка. В этот момент где-то в глубине ее сознания возникла мысль о тщетности этой битвы и вообще всей многовековой войны против асов. Но мысль была слабой. Злоба снова взяла верх, и ведьма бросилась к своей жертве.

Гринфил был убит недалеко от позиций асов. Один, склонившийся над своим верным конем, оставался последним, кто не покинул равнину.

И теперь асы кричали с гребня вала, зовя Одина, но он, убитый горем, не слышал их. А тьма все сгущалась над его головой. Хейд медленно снижалась, желая в этот раз ударить наверняка.

Отцовское сердце Бора, наблюдавшего с вершины холма, не выдержало зрелища смерти, неотвратимо приближающейся к сыну. Старый ас вскочил в седло и погнал скакуна на равнину.

- Эй, Один, прошу тебя, очнись! - прокричал старик, осадив коня возле рыдающего сына.- Ты потерял друга, но подумай, как буду печалиться я и как станут сокрушаться твоя жена Фригг, твои братья и друзья, а дети твои осиротеют.

Один поднял глаза, взгляд его прояснился.

- Я иду, отец,- проговорил он и запрыгнул на лошадь впереди Бора.

Старик дал скакуну под ребра, и жеребец во всю прыть помчался к позициям асов.

Хейд готова была рвать на себе волосы. Теперь ей трудно было целится, мешал старый хрыч, неожиданно пришедший на помощь ее жертве. Конь Бора ступил на мостки, ведущие через ров, а колдунья в отчаянии метнула молнию.

Один почувствовал жгучую боль в спине и увидел, что отец падает с лошади. Старик свалился на гребень вала, а Один следом на руки товарищей.

Последняя неудача окончательно вывела великую колдунью из себя.

- Ну, ненавистные варвары, вы противопоставили свою волю моей, но я покажу вам, что я одна сильнее всей армии, которую привела сюда! Я сама разделаюсь с вами!

Хейд вновь взмахнула руками - град камней обрушился на обескураженных асов. Ведьма сыпала и сыпала тяжелые валуны и мелкий щебень. Неприятельские воины внизу бежали к воротам города, надеясь укрыться за его стенами. Укрепления были брошены, окажись здесь сейчас хоть небольшой отряд ванов, они без труда бы заняли валы.

Ведьма выбивалась из сил, погребая под слоем гранита десятки асов. Увлеченная своим занятием, она чуть не столкнулась с постаментом, на котором стояло изваяние Олафа. Хейд взглянула на фигуру и встретилась взглядом с Торк-ландом.

- Привет, старуха, как жизнь после пожара? - полюбопытствовал ярл.

Лицо Хейд расплылось в кровожадной улыбке.

- Так вот кто виновник всех моих неудач! Глупые асы никогда не додумались бы сотворить такое. Это был ты! Я, дура, гадала, какое участие ты принял в этом деле, но теперь все стало на свои места. Все-таки мои слуги добрались до тебя, хотя и не сумели выполнить задание до конца. Если бы я раньше узнала, что за монумент воздвигли асы на холме, все было бы по-другому, но ничего, я отыграюсь на тебе, воин из другого мира.

Страшный смех заглушил стоны умирающих у подножия постамента. Ведьма отлетела от Торкланда и пустила молнию. Огненная стрела не сразила Олафа, сделанного из чистого золота, но то место, куда она попала, сплавилось И стекло вниз каплями расплавленного металла.

- Да тебя еще не так-то просто убить! - ухмыльнулась Хейд.- Ну ничего, у меня есть время. Твои друзья бессильны мне помешать!

Ведьма выпустила еще две молнии, жидкое золото вновь потекло вниз по колонне.

Викинг не чувствовал боли, но понимал, что с каждой новой вспышкой теряет в весе. Когда-нибудь это должно было закончиться.

Хейд подняла руку, готовясь бросить новые стрелы, и вдруг вспыхнула живым факелом.

Вопль нестерпимой боли взмыл к небесам. Колдунья металась в огне. Она упала на землю и дико кричала, корчась от боли. С нее сползала обуглившаяся кожа, воздух наполнился нестерпимым запахом горелого мяса. С чистого неба ударил ливень, вызванный магией умирающей ведьмы, но огонь, объявший тело Хейд, не гас.

Стенания колдуньи стали слабеть. Пришло время, и она замолчала. Да и весь мир вокруг Торкланда как-то неестественно затих, вероятно переживая одно из своих изменений. Закат стал непривычно прозрачен, словно впервые умытый возникшим ниоткуда дождем.

Олаф пошевелил пальцами. И тут его словно пронзило:

- Я смог это сделать!