"Екатерина Великина. 50 & 1 история из жизни жены моего мужа " - читать интересную книгу автора

Как и всякое крупное животное, слон возымел некоторый эффект, и Алексей
Петрович даже выключил бандитский сериал.
- Но ведь наш старый гарнитур неплох, а кредит придется отдавать.
Но, несомая слоном, Настасья Петровна уже настроилась на нужную волну,
и поэтому ответ получился самый что ни на есть достойный:
- Во-первых, я желаю умереть, глядя на новую мебель, а во-вторых, мы не
виноваты в том, что отец не в состоянии оплатить какой-то там гарнитуришко
без займов.
Противопоставление "мы" и "отец" не предвещало для Алексея Петровича
ровным счетом ничего хорошего, однако легких проигрышей он не желал.
- Голубушка, а тебе непременно надо умирать? - с некоторым вызовом
спросил он и сделал насмешливое выражение лица, от которого полагалось
впадать в уныние и биться головой о стену.
- А что же мне еще делать, если ты методически вгоняешь меня в гроб?
По правде говоря, Настасья Петровна слабо представляла, что такое
"вгонять в гроб" и кто написал такую методику, а оттого направилась в
ванную, для плача и размышлений.

Семейная драма продолжалась несколько месяцев, до тех пор пока ее самым
счастливым образом не разрешил несговорчивый младенец Никифор.
В одно прекрасное утро, томимый мечтами о просыпанном в глаза перце,
младенец Никифор дотащил стул до кухонного буфета и уже готовился к вызову
детской неотложной бригады, как вдруг стул возьми да и сломайся.
В обычные дни исход младенца Никифора был бы предопределен и вместо
драгоценной перечницы он бы получил несколько увесистых шлепков и
возможность созерцать угол прихожей в течение получаса.
Но то утро, о котором я рассказываю, обычным не было.
А оттого младенец Никифор получил карамель на палочке и указание "с
места не двигаться", которое он, к его чести, и исполнил.
- Видишь? - дышала грозами Настасья Петровна. - Видишь, что я тебе
говорила? Если ты не желаешь жалеть меня, то пожалей хотя бы дитя!
Алексей Петрович сонно ежился. Еще несколько минут назад он смотрел сны
про половое сношение с порнографической актрисой Жужей, а оттого реалии
показались ему особенно вопиющими.
- Вижу, - вздохнул глава семейства. - Только не проще ли просто
заменить стул?
В этот самый момент получивший незаметного тычка от Настасьи Петровны
Никифор заплакал, и Алексею Петровичу стало ясно, что если он произнесет еще
хоть одно слово, то, возможно, придется менять не только один стул, но и всю
семью полностью.
На этом первая половина истории заканчивается и начинается вторая.

Как и всякое лицо, которое поимели в заднепроходное отверстие, Алексей
Петрович попытался сделать вид, что все произошедшее случилось исключительно
по его желанию, а соответственно правила устанавливает он. Обычно вялый и
довольно равнодушный до быта, глава семьи вдруг весь наполнился каким-то
особенным, потаенным смыслом и стал походить на рассудительный кладбищенский
монумент.
- Ты же понимаешь, Настенька, кредит - это долг, - сообщил он супруге в
машине. - А долги надо отдавать.