"Василий Дмитриевич Великанов. Разбойник и Мишка (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

Село наше в саратовском Заволжье большое, много там и земли
плодородной, и скота.
Приехал я в село осенью в сороковом году. Год был богатый, урожайный.
Открыли осенний базар. Не базар, а целая ярмарка. Понавезли туда столько
всякого добра, что глазом не окинешь: и хлеба, и мяса, и саней, и дуг, и
одежды, обуви, яблок, арбузов... и скота разного понавели. Крутилась
нарядная, цветистая карусель с деревянными конями, размашисто, с визгом
качались на качелях парни и девушки, песни пели под звонкоголосые переливы
саратовских гармоник с колокольчиками.
Над густой толпой колыхались на верёвке большими разноцветными
гроздьями воздушные шары. На горячих плитах, в глубоких противнях,
непрерывно кипело подсолнечное масло, и в нём вздувались и жарились
кусочки белого теста. Люди ели оладьи и похваливали: <Эх, хороши чибрики!>
Недалеко от базара, около старой, давно закрытой церкви, был
расположен контрольно-ветеринарный пункт. Здесь мы производили осмотр
животных, приведённых на базар для продажи. В этой работе мне помогал
ветеринарный фельдшер Михаил Иванович Владимиров. Это был тот самый Миша,
который когда-то <проморгал> жеребёнка.
После того несчастного случая он так увлёкся ветеринарным делом, что
поступил на годичные курсы младших фельдшеров и работал теперь в районной
лечебнице. Он вырос и ещё больше поплотнел. Походка у него была
неторопливая, вразвалку. Работу свою Миша очень любил и делал всё
аккуратно.
День был светлый, солнечный. Стояло золотое бабье лето. Тянул ветерок
и нёс куда-то в степь длинные серебристо-белые паутины.
Я взглянул на часы и сказал Мише:
- Пора обедать.
В это время к контрольному пункту подъехал на тарантасе пожилой
человек с седыми усами. В упряжке был высокий, тёмно-серый в яблоках конь.
Человек спрыгнул с тарантаса и, сняв чёрную фуражку, громко, весело
приветствовал:
- Моё вам почтение, Василий Николаевич! - Подошёл и протянул мне
руку: - Что, не признаёте своих земляков?
- Как не признать? - ответил я. - Признаю. Только куда у вас, Иван
Агапович, борода-то делась?
- Убрал я её, Василий Николаевич. Помолодеть хочу. Борода-то теперь
не по жизни... - Он махнул рукой в сторону коня: - Видали, каким красавцем
стал наш Сокол? И умница. Где поставлю, там и стоит как вкопанный. А
бегает - вихрем!..
Иван Агапович был оживлённый.
Я не мог от Сокола отвести глаз. Большое серое тело его серебрилось
на солнце. Красавец!
- У нас теперь конеферма в колхозе - любо посмотреть, - хвалился Иван
Агапович. - Нет такой во всём районе. Я там старшим. Приезжайте, Василий
Николаевич, покажу...
Мы подошли к упряжке, и за нами привалила толпа любопытных, которых
всегда много на базарах в праздничные дни.
- Вот глядите, товарищи, какой конь! Волк его совсем изуродовал, а
Василий Николаевич вылечил. Да. - Он обнял меня рукой за плечи и
продолжал: - А почему вылечил? Потому, что он учёный, ветеринарный доктор.