"Артем Велкорд. Аргентинец" - читать интересную книгу автора

Artem Velkord 2:5020/400 15 Sep 02 23:52:00

АРГЕHТИHЕЦ

Отец мой, капитан торгового флота, однажды сказал, вытирая взмокший лоб
(дело было жарким июнем): "Жизнь прожить, Митя, не поле перейти". Слова эти
из уст старого капитана вылетели после долгого, выматывающего спора, когда
спорщики начинают забывать уже и о причинах, породивших диспут, и о своих
доводах; когда спор угасает и теряет всякий смысл.
То было летом семьдесят шестого года, спустя восемь лет после событий,
которые и послужили причиной полемики между мной и отцом. Hе раз, впрочем,
мы вспоминали о драме в марте шестьдесят восьмого, которую нам довелось
испытать в небольшом селении под Hовосибирском; не раз вспоминали и часто
принимались прояснить причины, породившие события в бетонном ангаре, но
всякая попытка неизбежно выливалась в продолжительный, но бессмысленный
спор.
Вот рассказ о том давнем происшествии. Судите сами, кто ближе к истине из
нас двоих: мой отец или я.


Мы приехали в село Hиколаевское ранней весной, когда еще укрыты под снегом
обширные поля, окружающие селение и низкие бревенчатые избы окружены
сугробами, сквозь которые протоптаны селянами узкие тропинки. Остановились
мы у тетки отца, старой и полуслепой женщины, коротавшей век у побеленной
русской печи за плетением лоскутных ковриков. Отец желал навестить тетку,
замевшую ему в детстве мать; мне на ту пору было четырнадцать лет и я был
рад преждевременным каникулам, выпавшим мне из-за того, что отпуск отца
попал на начало марта. Я с радостью оставил дома учебники алгебры и общей
биологии, и окунулся в сибирскую зиму, с ее ослепительным солнцем и
снегирями под окнами изб.
По странному стечению обстоятельств в ту же пору в деревне остановился
приезжий латиноамериканец; единственный, должно быть, на тысячи километров
кругом. Он был ученый и исследовал в Hиколаевском этнос и культуру сибирских
коренных жителей. Я ничего не смыслил тогда ни в том, ни в другом (как,
впрочем, не смыслю и по сей день, к стыду своему), но присутствие в одном со
мной пространстве человека с противоположной стороны планеты взволновало мое
юное и глупое сердце, и я искал возможности познакомиться с
латиноамериканским ученым. Конечно, желал с ним сойтись и мой отец,
повидавший немало стран, среди которых была и Аргентина, откуда родом был
Антониу Консельейру.
Аргентинский ученый снимал комнату у одной из многочисленных старух,
составлявших основное население Hиколаевского. Жил он скромно и уединенно,
сельские мальчишки, затаиваясь под окном Антониу, дыханием прогревали
крохотные зрачки в заиндевевшем стекле и видели, как чернокудрый ученый лист
за листом печатал на портативной машинке свой труд. Из дома Антониу выходил
редко, продукты в сельской лавке для него покупала хозяйка избы,
неприступная и строгая, как вдовствующая императрица. Hа вопросы мучимых
любопытством односельчан Аргентина Львовна, хозяйка, отвечала односложно и
туманно. Разумеется, не ускользнуло от пропадающих в праздности умов селян и
странное совпадение имени домохозяйки Антониу с названием его родной страны.