"Михаил Веллер. Памятник Дантесу" - читать интересную книгу автора

времена. И наши школьники почувствовали себя оскорбленными в лучших
чувствах. Раньше они все-таки не очень сами верили в свой эпатаж - ну так,
себя показать, ум явить, самоутвердиться. Но когда специалист по Пушкину,
работающий в его квартире-музее в Санкт-Петербурге, такое говорит --
господа, да где же в жизни святое?! И вот этой фигуре им приказывают
поклоняться и объявляют идеалом человека?
Одна девочка даже заплакала и сказала сквозь слезы:
- Какое гнусное лицемерие!..
А мальчики выражались уже как те лейтенанты в казарме.
Что же касается Дантеса, продолжал разливаться перед благодарными
слушателями мэнээс, то Пушкин распускал слухи и делал намеки насчет того,
что Дантес - пед и любовник голландского посла, усыновившего его, потому
что был бездетен, а Дантес был сирота. Когда Пушкин вызвал его, секунданты
Дантеса всячески предлагали мягкие условия дуэли, но Пушкин настаивал
стреляться с полной серьезностью, и добился своего. Кстати, после дуэли
кавалергарды единогласно подтверждали безупречность поведения Дантеса.
- Твою мать, - спросили все, - так чего же от Дантеса хотят? Чтобы
он оскопился и застрелился? Потому что Пушкин - великий поэт, и ему все
можно? Кстати, - он правда так велик?
Мэнээс сознался, что на его взгляд и вкус Баратынский был не худшим
поэтом, чем Пушкин. И вообще ни Жуковский, ни Вяземский не считали Пушкина
выше себя - скорее наоборот.
- А как же толпа простых людей, стоявшая день и ночь на улице у
подъезда умирающего?
Мэнээс захохотал и подавился. Подл пьяный интеллигент.
- Какая толпа? Каких простых людей? Сочинения поэта издавались
тиражами от одной до трех тысяч максимум, и читали их люди исключительно
образованные, составлявшие узкий круг и тонкий слой - вроде как сегодня в
Москве какие-то литературные страсти кипят, а кроме тысячи от силы человек
литераторов, критиков и профессоров, плюс пара сотен фанатов, ни кто ничего
даже не подозревает.
В четыре часа утра мэнээса отвезли домой на такси, и, к чести юного
поколения надо признаться, по дороге обсуждали вариант скидывания его в
Мойку с такой серьезностью, что таксист забеспокоился и предложил их
высадить тут же. Из двух одно: или врет сволочь мэнээс, или Пушкин и правда
здорово не того...
За завтраком учинили допрос учительнице. И по тому, как она пошла
пятнами, и завертелась, и замычала, и запротестовала, стало ясно, что мэнээс
не врал. И от этого, что интересно, стал восприниматься точно же как
сволочь: знает одно, а говорит другое... и лишает людей последней надежды на
все светлое.
С тем вернулись догуливать каникулы дома.
А первого апреля сын мэра преподнес любимой учительнице шутку вполне в
духе Дня дураков.
- Светлана Олеговна,-- спросил он невинно и даже тоном, как бы
просящим совета, - мне один большой человек в другом городе, ну, вуз там
хороший, подступать думаю, предлагает жить в его доме, всем пользоваться.
- Гм. И что же?
- А у него жена молодая, я ее видел, и, кажется, она ко мне задышала.
Как вы думаете, если у меня с ней что-нибудь будет - это ничего? Или