"Михаил Веллер. Голубые города" - читать интересную книгу автора

-- Главное - чтоб не пообедали тобой.
- В Париж! - сказал я. - Как раз и женишься на Кристине, о чем она
мечтает.
- На х-хер мне сдался этот Париж! Я живу здесь! и хочу здесь обедать!
и ходить в носках.
- Так не бывает, - покровительственно улыбнулся автор ожидающейся
первой книги рассказов и издатель Куберский. - Либо здесь без обеда, либо в
Париже без носков. Надо уметь делать выбор, старик.
Саул хлопнул полстакана привезенного арманьяка - он приехал из Парижа
с деньгами, не мог он такого позволить, чтоб он платил не больше других, --
и свернул самокрутку из черного луарского "капораля".
- Вот и свалил, - пояснил он Бейдеру. - И эта страна меня больше не
ебет, понял? Я здесь ходить боюсь. (Его наладили трубой по голове и сняли
джинсы белой ночью прямо перед Русским музеем, где сейчас директорствовал
муж Маринки Галко, и Саул посмотрел на нее с ненавистью.) Это не страна --
это зона! А по зоне не гуляют - ее пересекают! Я пересекаю этот город на
машине.
- Езди на машине, - покладисто разрешил Бейдер.
- Здесь только самоубийцы могут ездить на машинах! - взорвался Саул.
(Он недавно перегнал новому русскому "мерс" из Парижа, незамедлительно вслед
за чем, прямо в кабаке точки доставки, умудрился из старого боксерского
куража схлестнуться с солнцевскими пацанами, которые не убили его только под
авторитетом заказчика, но измочаленное тело выкинули на обочину невесть где,
и он полгода лечил переломы.)
- Пожил бы ты в Израиле, да на территориях, поспал бы с автоматом под
кроватью - тогда бы понял, что здесь еще курорт, - вздохнул Бейдер. --
Лично меня от этой палестинской Касриловки уже тошнит. Все делается в
Москве... мужики! На хрен я уехал? А... жена допилила...
- А теперь?
- Теперь там пилит. Тоже плачет.
- Возвращайся, - пригласил Андреев с нотой издевки.
- Россия - щедрая душа!
- Куда? Сюда? Я дурак, а не сумасшедший. Лучше воевать с арабами, чем
с черносотенцами.
- Да брось ты эти байки про черносотенцев, - отмахнулся Гришка Иоффе,
благополучно отбывший пять лет Магаданского края.
- Думаешь, в Германии мало неонацистов? - со светской безнадежностью
поддержал тему Ачильдий.
- Зато в Эстонии их нет, - сказала жительница Таллина и эстофилка
Алка Зайцева и махнула рюмку.
- То-то в сорок третьем году в Эстонию прилетал Риббентроп - лично
поздравлять администрацию с тем, что Эстония стала "юденфрай", свободна от
евреев,-- гмыкнул Спичка. - Хотя... даже среди поляков я знаю одного,
прилично относящегося к евреям!
- И я тоже, - поддержал Зубков.
- Видимо, это единственные два поляка, терпимые к евреям, - съязвил
Андреев.
- Один, - сказал Зубков. - Это Кшиштоф, наш с Аркашкой друг. Мы
знаем одного и того же поляка.
Он принял гитару и, улучшенный и вокально обогащенный вариант молодого