"М.И.Веллер. Ноль часов." - читать интересную книгу автора

готова явить себя изящная до назойливости аллегория.
Перст судьбы, да еще "ехидный", в подсознании ассоциировался с общей
греховностью, и позднее Ольховский придумал в качестве определения своей
роли в истории красивую и многозначительную фразу: "На всяком грех, да не
всякому крест". В курсантские годы он пописывал стишки. Вообще во многих
каперангах погибли эстеты и интеллектуалы. Служба такая. Может, оно и к
лучшему.
Неизвестно на кой черт Ольховский, прогнулся и выставил сигнальщика,
чтоб он засек, значит, англичан непосредственно от их двухбашенного
броневика, передавшего исторический привет нашему
двуглавому орлу. Хотя приданный им кавторанг из Главупра флота был
специально снабжен мобильным телефоном - для лучшей координации действий в
таких случаях.
Телефон позвонил, сигнальщик доложил, Ольховский выждал время по
часам и лично поднялся на палубу.
Английские гардемарины вырабатывают осанку так: встают к стене,
касаясь ее пятками, икрами, ягодицами, лопатками и затылком, так что
задний фасад сливается с идеалом вертикальной плоскости, и стоят так по
полчаса и более ежедневно, вбивая в память тела требуемую офицерскую
выправку до полного автоматизма. Ольховский подумал об этом, встречая
англичан у трапа: не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы определить
британского морского офицера в штатском среди толпы. Здесь же они были в
форме, маленьким стройным ордером в семь единиц.
Делегацию бывших союзников возглавлял коммодор Горацио Уоллпол. Через
час присутствия англичан на борту Ольховский ощущал свой крест чем-то
вроде гвоздя в пятке, и гвоздь этот рос и превращался в кол, причем совсем
в ином месте: это ощущение способствует флотской прямоте осанки, но мало
полезно для хорошего настроения. Даже недолгое общение с тезкой славного
Нельсона позволяло ясно понять, почему многочисленные народы Британской
Империи веками мечтали перерезать всех англичан. Для большего уподобления
хотелось как минимум выбить ему глаз.
Картинно седой и сухопарый коммодор совал этот глаз в паре с другим
во все дыры так, словно от его усилий впрямую зависела история - например,
еще немного усилий, и личными героическими действиями крейсера "Аврора"
будет выиграно Цусимское сражение, как следствие - вся Русско-Японская
война, революции девятьсот пятого года не будет, и вообще все теперь
пойдет иначе.
Он выразил свое непонимание по поводу отсутствия элеватора бакового
орудия - того самого, с надраенной латунной табличкой на щите. "Ведь
посетители не поймут, как и откуда подавались снаряды?.. " Посоветовал
наполнить беседочные гильзы главного калибра декоративными пороховыми
картузами - "для наглядности". Снятые ступени трапа на верхний мостик
(чтоб посетители не лазали) заставили его постоять и тупо посмотреть на то
место, где им полагалось быть. При виде действительно жалких остатков
машинного и котельного отделений он подергал углом рта, словно туда была
приклеена веревочка. Вежливо удивился общей душевой в офицерском коридоре.
А в командирском салоне изъявил сожаление по отсутствию двух казематных
семидесятипятимиллиметровок и заваренным портам для них - "это позволяло
ощутить боевой дух офицерского быта". Гость. Ну не сука ли.
В резком свете ветреного апрельского дня крейсер светился, играя