"М.И.Веллер. Ноль часов." - читать интересную книгу автора

и университетского трехгодичника Беспятых многое каперангу перевести не
удалось.
Короче, в Англию Ольховскому после этого письма захотелось еще больше
и особеннее. Кому ж не захочется повеселиться в Лондоне, пока не вовсе
состарился, за счет Британского Адмиралтейства. А что коммодор шизанутый -
мы у себя и не к таким привыкли, лишь бы платили.
В советские времена индивидуальное приглашение офицеру за границу, в
капстрану, да еще член НАТО, да полученное лично в руки, да на
официально-дружественной пьянке, причем вдобавок офицер этот - капитан
первого ранга и командир корабля, а корабль, ему вверенный, - не тральщик
какой-нибудь зачуханный, а прославленный и весь из себя черт знает какой
идеологический флагман всея державы и ее флотов революционный
крейсер-музей "Аврора"!! - такое приглашение скорее всего могло стоить
офицеру дальнейшей карьеры, невзирая на. Ни на что не взирая. Это было
равносильно приглашению на Колыму. Вон Большой Дом на Литейном высится
через реку.
Но в новые времена, когда за Родину бьются мастера машинного доения
Западной коровы, задробить приглашение начальство могло исключительно из
зависти. Зависть испытывают к тем, кто сумел боль-
ше надоить в свой карман. На "Авроре" же красть решительно нечего. Музей -
он музей и есть, причем из тех, где ни бриллиантов короны в запасниках, ни
сокровищ мирового искусства на стенах. Кради не хочу матросский чайник
образца девятьсот первого года. Нищ, как вдовая церковная крыса, музейный
сотрудник; и должность командира такого музея - род почетной ссылки, тупик
полусостоявшейся карьеры. Команды всей - сорок человек, пищевого и
вещевого довольствия на них выписывается с гулькин нос, топлива и прочего
добра - и того меньше, и кукует себе господин командир на зарплату,
которой и кукушке всегда не хватало на воспитание детей.
А ответственности - как у командира офицерского атомохода: сплошные
иностранцы шастают, от экипажей нейтральных шведских фрегатов до султанов
Брунея и прочих цветных набобов, красы и грозы джунглей третьего мира и
почти того света. Только и трясись, как бы честь флота не уронить, за
упомянутую-то зарплату, которую по полгода упоминают, пока наконец дадут:
жрать не на что, но честь поддерживай и уронить не моги. Опомнишься
однажды - а ронять-то и нечего. Инфляция.
И нахимовцы постоянно на корабле околачиваются. Практиканты. Училище
напротив. А где практикант - там бардак: водка, анаша и пропажа латунных
гаек, которые можно продать на цветмет. Боевая рубка на амбарный замок
закрывается, штурвалы наводки орудий шкертами привязаны!
Конечно, нахимовец - дармовая рабсила: прибрать-покрасить. А все
равно неприятно - не служба, а детский сад. И вообще Нахимов - фамилия
подозрительная, нерусская какая-то, строго говоря, фамилия. "Нахим" - що
це таке? В истории флота про то ничего не указано, но есть слух, что из
кантонистов был, не еврейским ли душком припахивает.
Так что служба у капитана первого ранга Петра Ильича Ольховского - не
мед, как может показаться какому-нибудь бедолаге из Совгавани, гниющему
годами безвылазно на своем железе по случаю отсутствия городской квартиры
(если считать Совгавань городом). Родной флот позаботится, чтоб к каждой,
ложке меда офицеру неукоснительно прилагалось полбочки дегтя.
В управлении флота ему отцедили меда пипеткой: решение приняли