"Евгений Серафимович Велтистов. Ноктюрн пустоты" - читать интересную книгу автора

- У нас милиция.
- Хорошо, милицию.
Я откинулся на подушку и внезапно уснул.
Проснувшись, заметил двух мужчин в белых халатах и сестру. Все шло по
сценарию. Сестра осведомилась о самочувствии и ушла. Мужчины из милиции
представились, спросили, чем могут быть полезны.
- Джон Бариэт, - назвался я настоящим именем. - Поверьте, я говорю
только правду...
- Вам нельзя волноваться, - сказал по-английски один из них.
- Чепуха! - Я сел в постели. - Когда я снимал свои выпуски
"Телекатастрофы", я был совершенно спокоен, но я лгал себе и другим. Вы
это понимаете?
Они молчали.
Я вскочил, подбежал к окну и увидел белый покров.
- Снег! - сказал я тупо и вдруг возликовал: - Неужели снег?
- Это снег, - подтвердил старший милиционер.
- Снег! - закричал я, понимая наконец, что значат для меня, для всего
мира чистые белые дорожки, пышные шапки на деревьях, сосульки, свисающие с
крыши. - Снег! Это замечательно!..
Сестра, вбежавшая в палату, пыталась оторвать меня от подоконника, но
я не сдавался.
- Вы не знаете, как это важно - снег! - настаивал я. - Его можно
встретить только на вершинах гор!.. Это Москва?
- Москва.
Слово привело меня в чувство. Я оглядел присутствующих.
- Господа, я надеюсь, вы видели выпуски моей "Телекатастрофы"?
По лицам я понял, что не видели.
- И не слышали моего имени?
Собеседники молчали.
Мне стало холодно. Я сел на белоснежную кровать.
- Я, Джон Бари, специальный корреспондент всемирных теленовостей
"Катастрофа", хочу сделать важное заявление. В вашем лице, - я окинул
официальным взглядом милиционеров и сестру, - надеюсь встретить понимание,
порядочность и... человечность.
На меня смотрели три пары внимательных, заинтересованных глаз.
Я начал рассказывать.


Глава вторая

- С этой минуты, господа, я говорю только правду, - повторил я и
оглядел спокойные лица. - Вы не смеетесь? Вы правы. Правда никогда не
смешна, хотя самое лучшее качество в человеке, которое отличает его от
примата, - это чувство юмора.
"Впрочем, самое опасное животное, - добавил я про себя, - человек.
Это правда. Доказательства? Я сам, моя жизнь..."
- Я, Джон Гастон Мария Жолио Бариэт, родился во Франции в семье
художника Г.-Б. Бариэта, сегодня всеми забытого. Моя мать-американка
успела дать мне, кроме жизни, только имя - Мария, одно из моих имен, - и
оставила меня с отцом. Отец мой Гастон из всех ценностей на свете