"Веркор, Коронель. Квота, или Сторонники изобилия (Французские повести)" - читать интересную книгу автора

тоном, - этот аппарат вам разонравился, и, если хотите, я расторгну наш
договор...
Квота показал подписанный Бреттом заказ, и тот недоверчиво протянул к
нему руку, но Квота продолжал:
- ...и могу вызвать у вас такое же желание приобрести другой аппарат,
кстати не менее экстравагантный, дорогостоящий и никчемный, скажем, к
примеру, сортировщика чечевицы, или машинку для стрижки ковров, или еще...
- Хватит, сеньор.
В мгновение ока щеки, затылок и лысина Бретта снова приобрели кирпичный
цвет.
- Не знаю, - бросил он, яростно стиснув зубы. - не знаю почему, но
вы просто издеваетесь надо мной. Да, я попался на удочку, не спорю. Сам не
знаю, каким образом, но вы у меня буквально вытянули заказ на этот...
могильный памятник. Отлично.
И вдруг его снова затопил гнев:
- Если вас не прельщает перспектива самому превратиться в
крошкособиратель, настойчиво рекомендую вам тотчас же убраться прочь.
Но Квота (Флоранс испытывала чуть ли не восхищение от его хладнокровия)
сохранял спокойствие, словно бык во время урагана.
- Вы только выслушайте меня... - начал было он. Из глотки Бретта
вырвался вопль:
- А я вам говорю, убирайтесь отсюда! Каписта, будьте добры, выведите
этого сеньора!

4


Но уже через минуту Самюэль Бретт понял, что гордиться собой ему
нечего. В который уже раз не сдержал себя, вместо того чтобы запастись
терпением и разобраться в происходившем. А чем больше он думал, тем более
непонятной казалась ему вся эта история. Одно из двух: или Квота
сумасшедший, или же за этим на первый взгляд довольно дурнотонным розыгрышем
кроется какой-то смысл, какая-то тайная цель. Почему, думал Бретт, почему
этот человек из всех жителей Хаварона и служащих "Фрижибокса" выбрал именно
его - ведь он не желторотый птенец какой-нибудь, чтобы в его собственном
кабинете всучить ему дурацкий крошкособиратель, который в лучшем случае
может служить подпоркой для вьющихся растений? Мало того, что сама затея
нелепа, так Квота еще выбрал самую неподходящую кандидатуру.
- По моему, ему было бы гораздо проще, - сказал Бретт племяннице, -
сыграть эту шутку с тобой, например, ведь ты то и дело притаскиваешь в дом
всякие древние черепки, которыми уж наверняка гораздо легче собирать
крошки...
Но Флоранс, которую обычно ничего не стоило рассмешить, на сей раз не
приняла дядину шутку. Она сердилась на дядю за эту глупейшую сцену и
досадовала на себя за то, что разрешила Квоте прийти к нему. Бретт и впрямь
упрекнул ее за это. Впрочем, и себя он упрекал задним числом в
несдержанности. В последующие два дня все эти переплетения чувств сильно
осложнили отношения между дядей и племянницей. Каждую свободную от работы
минуту они проводили во взаимных упреках, высказывали туманные догадки по
поводу Квоты. Трудно сказать, сколько бы длилось это положение, если бы к