"Елена Николаевна Верейская. Таня-революционерка, Фонарик " - читать интересную книгу автора

- Три раза?
- Три раза. Придешь?
- Конечно приду. К девяти вряд ли успею. Приду около половины десятого.
И он быстро пошел вперед.

* * *

Не знаю, как я работал в этот день. Мысли мои путались. Рассказать
папе? Но я хорошо помнил, что отец недавно в моем присутствии говорил одному
товарищу: "Ты не смеешь никого обвинять в предательстве, не проверив. Это
слишком страшное обвинение..." Ведь мог же я и ошибиться... "Смотри, чтобы
всех", - сказал тогда пристав. А голос, правда, очень похожий на голос
Крутова, ответил: "Всех... двадцатого..." Мало ли о чем они могли говорить!
И все же... все же хорошо, что я ему не сказал, что соберутся у нас! Но как
же быть дальше?!
И вот, работая, я думал, думал... И наконец решил: я проверю сам, а
поможет мне Валюшка. Придется рассказать ей обо всем... Но я был уверен в
сестренке. Молчать она умеет.
Наш переулок, длинный и скучный, кончался тупиком. Он упирался в стенку
сарая. Между сараем и высоким забором соседнего участка шел узенький
переулочек, выходивший на этот самый пустырь. Сейчас он весь был завален
снегом, и лишь вдоль самой стенки сарая шла, как в траншее, тропочка,
протоптанная ребятами. Когда я вернулся с работы, Валюшка с гордостью
показала мне румяный пирог.
- Хорошо, - сказал я, - мы скоро пойдем к дедушке, только сначала идем
со мной... Одевайся живей!..
- Валюшка, - сказал я, когда мы вышли вдвоем из дому, - ты должна
помочь мне проверить, провокатор Крутов или нет.
- А что такое "провокатор"? - спросила она.
- А это такой человек: притворяется, будто он заодно с рабочими,
выведает у них все, а сам их полиции выдаст.
- Да ну-у? - испугалась Валюшка. - Видишь, недаром его Тузик не любит!
- Нет, - сказал я, - может, я и ошибся. Надо проверить.
- А как?
- Увидишь. Пойдем в пустой дом. Я сказал Крутову, что собрание будет
там.
Заброшенный дом уныло стоял посреди пустыря. Входная дверь висела на
одной петле, внутри было холодно и грязно. Все ребята с ближайших улиц часто
играли на пустыре, и я хорошо знал в этом доме каждый закоулок.
Мы с Валюшкой зашли в дом и плотно закрыли за собой дверь. Я с трудом
отодрал от перегородки две доски и припер ими дверь изнутри так, чтобы ее
нельзя было открыть снаружи. Потом мы вылезли через маленькое разбитое окно
чуланчика по ту сторону дома.
- А теперь говори, - сказала Валюшка, - как будем проверять?
- Вот что я придумал. - сказал я. - Мы сбегаем ненадолго к дедушке, а к
девяти часам вернемся, и ты спрячешься где-нибудь возле самого нашего дома.
Только в таком месте, чтобы хорошо видела лазейку на пустырь. Сейчас вместе
и присмотрим местечко, ладно? А я - понимаешь? - спрячусь в самой лазейке и
стану ждать. Спрячусь там за угол сарая. Как увижу, что Крутов идет один,
значит, он честный человек. Тогда я выйду к нему и скажу: передумали, мол,