"Дмитрий Вересов. Черный ворон (Ворон 1) [B]" - читать интересную книгу автора

тоже надо отдохнуть. А я, пожалуй, останусь.
- Да какая у меня работа, чтобы устать? Чай, не на сенокосе.
- Езжай, езжай.
Когда все разошлись по своим комнатам и погасили свет, Ада тихонько
прокралась на кухню и в темноте съела городскую булку с большим куском
ветчины и закусила целой банкой сгущенки.
Завтра. Все решится завтра.
Она долго не могла заснуть, ворочалась, но потом незаметно для себя
прикорнула. Сквозь сон она слышала плач Никитушки, недовольного тем, что
его побеспокоили не вовремя, а теперь еще и одевают, приглушенные голоса,
стук захлопывающейся двери, урчание автомобильного мотора.
"На такси поехали", - подумала Ада и крепко заснула.
Но почти тут же резко пробудилась и посмотрела на часы. Половина
восьмого. Времени впритирочку. Ведь обязательно надо все-все успеть. И
чтоб к его приходу никаких признаков того, чем она занималась, и в помине
не было...
Она вошла в материнскую комнату и задумчиво взяла в руки те порошки,
что мама заранее оставила на столе. Так, важно не перепутать. В зеленой
бумажке - в салат, в красной - в жаркое, в синей... в синей высыпать в
кофе, а пирог яблочный с кардамоном и так сгодится.
- Маловато, мама, маловато... - бормотала она, перебирая пакетики. -
Вдруг да сорвется, вдруг да не выйдет ничего? Ведь и Белой Матери шептала,
и ладан в курильнице жгла. А он на меня и не смотрит. То есть вообще-то
смотрит, но не так совсем. Будто я икона какая... Ты уж прости меня, мама,
но здесь средство посильнее надобно...
И Ада поспешно занялась приготовлениями. Этот обряд она узнала давно:
тайком от матери залезла в ее сундук и там, на самом дне, отрыла
старинный, прошлого века, гримуар с почти не понятным ей английским
текстом. Разглядывая таинственные и жуткие картинки, Ада наткнулась на
несколько вложенных в книгу желтых листочков, кругом исписанных маминым
убористым почерком. Переложила мать старинный колдовской обряд на русский
лад с английского, для нее родного... Только дочь, пожалуй, и знала, что
мать ее, Анна Давыдовна Денницкая - урожденная Вивианна Мак-Тэвиш, дочь
невесть как и когда попавшего в Россию чудаковатого аптекаря-шотландца,
бесследно исчезнувшего в начале века. Жена мистера Мак-Тэвиша Дарья (в
действительности Дрейдра) унаследовала процветающее мужнино предприятие,
но бежала вместе с дочерью из Питера от послереволюционной разрухи и
голода в относительно спокойный Нежин.
Это была странная комната, входить в которую разрешалось только Аде.
Уходя из дому, мать всегда запирала комнату на ключ, который уносила с
собой. Но у Ады был свой ключик, им она и воспользовалась. Здесь царили
непривычные пряные запахи, внушавшие чувство неосознанной тревоги. В самой
обстановке ничего необычного не было - типичная комната аккуратной пожилой
женщины. Исключение составляли лишь два старинных резных сундука с
большими замками и еще кое-какие мелочи, не сразу бросавшиеся в глаза. Но
стоило хозяйке отпереть сундуки или шкафчик, который тоже постоянно
держался на запоре, извлечь на свет кое-что из хранившихся там предметов -
все сразу не доставалось никогда - и расставить по нужным местам, как вся
комната приобретала вид зловещий и жуткий. Сейчас, после Адиных
приготовлений, край стола был украшен чем-то вроде алтаря с ветками ели и