"Дмитрий Вересов. Полет ворона (Ворон 2)" - читать интересную книгу автора

любовался спящей женой. Ему очень хотелось включить розовый торшер, но он
боялся потревожить Танин сон. Ему хватало и луны, заливавшей спальню
неярким голубоватым светом.
"Господи, как же хороша она в этой лунной дорожке! Необыкновенно... А
Никитку-гада встречу - убью!"
Павел снова спустился в кабинет. Посмотрел на брошенного "Мастера",
нахмурился, поднял книгу, поставил на место и вытянул с той же полки
первую попавшуюся. Это оказался "Белый Бим - Черное ухо", любимое
произведение Лидии Тарасовны. Павел поражался, как его мать, в жизни не
умевшая сопереживать не то что собаке - самому близкому человеку, часто
перечитывая эту книгу, всякий раз проникалась жалостью к несчастному Биму
и даже плакала. Прочитав несколько знакомых страниц, Павел задремал.
- Ну и местечко для новобрачного! Ну и ну! Он проснулся от резкого,
до тошноты знакомого голоса. Мамаша. Черти принесли.
- Вот заехали с тещенькой твоей проведать, как полагается, молодых, а
они вот что! Где твое место, идол?
- Да я так, проснулся рано, не хотел Таню будить, спустился, поел...
- Ну, веди, показывай...
Не совсем поняв, что ему следует показывать, Павел поднялся и пошел
впереди матери в спальню.
- Т-с-с! - сказал он, приоткрыв дверь. Таня еще спала.
- Адочка! - повернувшись в коридор, крикнула мать. Таня зевнула и
перевернулась на другой бок. Павел с ненавистью посмотрел в затылок
матери. - Иди-ка посмотри на нашу красавицу!
Ада проплыла мимо Лидии Тарасовны с легкой полуулыбкой и остановилась
возле Павла. От нее пахло вербеной и утренней свежестью. Она встала на
цыпочки и поцеловала Павла в лоб.
- Здравствуй, милый. Извини за вторжение, но твоя мама сказала, что
есть такой обычай...
- Спасибо, что заехали, - искренне сказал Павел. Смысл этой фразы был
в том, что если бы приехала одна мать, это было бы вовсе непереносимо.
- Адка! - раздался даже не голос, а какой-то базарно-звериный рык из
ванной. Павел и Ада дружно поморщились. - Нет, ну ты посмотри, а?
Из ванной вырулив сияющая Лидия Тарасовна, как трофей выставив перед
собой окровавленную простыню.
- Во какие они у нас с тобой! Спасибо тебе за дочку! И ткнула Аде
простыню под нос.
- И вам за сына спасибо, - тихо отступая, проговорила Ада.
Павел отвернулся.
- Эй! - послышался из спальни сонный голосок. - Кто это у нас?
- Ой, лапушка наша проснулась, молодаечка! - совсем по-деревенски
взвизгнула Лидия Тарасовна и, подхватив Аду под локоток, устремилась к
спальне. Павлу, направившемуся было следом за ними, она сказала:
- А тебе там пока делать нечего. Сходи лучше чайник поставь.
Весь этот день и следующий Таня провела в постели. Павел неотлучно
находился при ней. Они болтали, целовались, осторожно обнимались, по
очереди читали вслух места из любимых книг, имевшихся в наличии (по
настоянию Тани был реабилитирован столь расстроивший Павла Булгаков).
Павел извлек из своей комнаты гитару и, наскоро настроив ее, стал
исполнять разные вещи - песни походные и лирические, Окуджаву, Визбора,