"Дмитрий Вересов. Отражение Ворона ("Черный Ворон" #10)" - читать интересную книгу автора

* * *

Модеста Карловича Ломова он узнал сразу, хотя со времен буйной
Ванькиной студенческой молодости боготворимый многими загадочный и
скандальный препод сильно изменился. Погрузнел, обрюзг. Но никуда не делись
ни малый, почти детский росточек, ни сутулость, переходящая в горбатость,
ни знаменитая всклокоченная борода.
Ивану сразу вспомнилась душная аудитория, до отказа забитая публикой,
в значительной своей части пришлой, внешним видом своим вызывающей
ассоциации скорее с "Сайгоном", нежели с родным филфаком. В спертом воздухе
витал дух портвейна и нонконформизма, да и название факультативного
спецкурса, заявленного молодым доцентом Ломовым, заключало в себе некий
завлекательно-диссидентский намек. Непонятно, зато как смело! Оппозитивная
семасиология...
Лектор тогда позволил себе опоздать минут на десять, но народ
терпеливо ждал - и встретил припозднившегося кумира громом аплодисментов.
На бегу выпрастываясь из длинного, не по размеру, пальто, светило
просеменил к кафедре и, вместо того чтобы чинно встать за нее, уселся прямо
на стол и, болтая коротенькими кривыми ножками в четырехрублевых кедах,
простужено выкрикнул:
- Здрасьте, здрасьте!.. Ну что, дебилы, попробуем вас вылечить.
Правило первое: забыть все, что понапихали в ваши тупые бошки всякие
академические козлы. Правило второе: лекции для неспособных понять с
первого раза и вообще тупых читают в других аудиториях, я же не имею
привычки повторять...
"А теперь, видно, приобрел такую привычку..." - подумал Иван,
издалека, от самого входа в ресторанный зал, заметив красный, цветущий нос
Модеста Карловича.
Тот тоже заметил приближающуюся к нему пару, но подняться не
соизволил, а только, щелкнув пальцами, бросил официантке:
- Еще два прибора... Ну, с чем пожаловали? Или для начала по соточке?
- Мы за рулем, - быстро сказала Алиса, а Иван многозначительно кивнул.
- Оба? - с сомнением проговорил Ломов. - Что ж, хозяин-барин... А я, с
вашего позволения... Голубушка, еще графинчик!
- Нам свежевыжатый сок. Две "Лангустики", два шашлыка, - деловито
распорядилась Алиса.
Себе Модест Карлович велел подать черной икры, стерлядь и двести
французского коньяку поверх водки. По выражению лица великого критика Иван
понял, что тот даже не допускает мысли о "голландском расчете" - за все
должна уплатить приглашающая сторона... Кстати, тогда, в далеком семьдесят
четвертом, после столь своеобычного вступительного слова молодой Ломов
понес такую премудрую околесицу, что Иван почувствовал себя будто с лютого
похмелья и больше на оппозитивную семасиологию не ходил. Да и сам ломовский
спецкурс вскоре прикрыли - после того, как "академические козлы" во главе с
академиками Левачевым и Стукалиным опубликовали в "Литературке" открытое
письмо в ЦК с требованием оградить советскую лингвистику от происков
вандалов. Говорят, опальный Ломов нашел приют в университете города Тарту,
откуда его вместе с другими "оккупантами" выставили в девяносто первом.
Тогда возвратившийся в Петербург Модест Карлович нашел себя в литературной