"Олег Верещагин. Будьте бдительны! Сборник рассказов" - читать интересную книгу автора

***

- Ну привет, Димка-невидимка.
Облегчение, которое Димка испытал при этих словах, было ни с чем не
сравнимым. Рассвело. На него смотрело улыбающееся - совершенно свое,
родное! - лицо. Человек, улыбаясь, держал в руке несколько листовок -
вынутых из кармана Димкиной куртки.
Обрадованный и испуганный (неужели он стрелял в своих?!), Димка
попытался сесть.
Руки его были связаны за спиной.
А в следующий миг мальчишка увидел на рукаве формы человека - на
рукавах всех столпившихся вокруг людей! - сине-желтые нашивки.
- Поднимайся, - сказал украинский офицер. - С тобой жаждет поговорить
полковник Палмер из польско-хорватской бригады. Ты ему чем-то крупно
насолил.
Димка начал вставать - неловко. Кто-то ударил его ногой под коленку -
мальчишка повалился лицом на битый кирпич и, ощутив вспыхнувшую во всю щеку
жгучую боль, с холодным ужасом понял - это только начало.
Стиснув зубы, он начал вставать снова. На этот раз ему не мешали.
Поднявшись в рост, мальчишка сморгнул слезы (будь они прокляты, как же они
всегда близко, сколько он из-за этого натерпелся!) и, обведя солдат мокрыми
глазами, сказал раздельно и отчетливо:
- Предатели. Паскуды. Бендеровцы.
Тогда его начали бить. И били все время, пока волокли к "66-му".

***

Прорывающиеся в Воронеж части атамана Хабалкова смяли украинскую
бригаду, как пустую картонную коробку. Среди укреплений и брошенной техники
тут и там валялись трупы. Около пятидесяти бойцов присоединились к
атакующим.
Алька Зиянутдинов искал Димку. Искал, рискуя достаться наседающему,
опомнившемуся врагу - парни-суворовцы уволокли спятившего татарина силой. И
уже возле водохранилища один из украинцев-перебежчиков сказал Альке, что
какого-то мальчишку солдаты роты "Ciч" взяли живым и увезли на север за
сорок минут до прорыва.

***

Больше всего полковника Палмера изумили две вещи.
Первая - невысокий белобрысый мальчишка заплакал. Заплакал после первой
же - и единственной в этот раз - пощечины, которую полковник отвесил ему
даже не по ободранной щеке. Палмер решил, что разговор будет коротим и
простым - и даже великодушно подумал, что, пожалуй, отправит этого ревущего
"невидимку" после допроса в фильтрационный лагерь.
Вторая - мальчишка ничего не говорил.
Он ничего не говорил все те два часа, пока Палмер, капитан и двое
лейтенантов то вместе, то попеременно орали на него, трясли кулаками и
угрожали. Начинал плакать опять - и молчал. Когда потерявший терпение
полковник сам сделал мальчишке укол пентотала, тот успокоился, а потом начал