"Олег Верещагин. Будьте бдительны! Сборник рассказов" - читать интересную книгу автора

остановится.
Ему все равно.
Я камень.
Я неподвижен.
Боже скрывался под огромным обломком стены, лежавшим на остатках
фундамента - эта пещерка в задней части соединялась с подвалом, откуда можно
было выбраться в коллектор, выводивший на позиции 9-й интернациональной
роты, на площадь Заставы. Козырьком выдававшийся над пещеркой кусок бетона
затемнял ее; лаз переплетала выдранная арматура, на которой еще держались
обломки и какая-то хрень. Все это создавало эффект тюлевой занавески - даже
когда солнце светило прямо в лаз, оно не могло высветить то, что внутри. А
темных щелей в развалинах полным-полно...
...Боже положил перед собой начерченную на куске картона карточку,
серую от карандашных пометок - свежих и стертых, понятных ему одному.
Так. Позавчера ОН убил отца. Вчера ОН не стрелял. Мест, где он может
находиться - шесть: водослив; дырявый забор из бетонных плит; развалины
воздухозаборника; окна - первый этаж прямо напротив него, первый этаж на
тринадцать часов, второй этаж на четырнадцать часов.
Водослив - триста метров. Это вряд ли, уж больно лезет в глаза это
укрытие, да и солнце при заходе просвечивает почти всю трубу навылет.
Правда, там есть какая-то куча мусора.
Забор. Много дыр. Триста метров. Когда солнце всходит, невозможно
понять, что за ним, а снайпер может стрелять из каждой дыры. Но очевидцы
говорят, что звук выстрела всегда как бы двойной - так бывает обычно, если
стреляют из помещений.
Воздухозаборник. Триста пятьдесят метров... Вообще-то - самое
подходящее место, там полно таких же щелей, как эта, в которой лежит он сам.
Но уж больно подходящее. Прямо глаз режет. Вряд ли...
Первое окно. Четыреста метров. Прямо за воздухозаборником, даже видно
плоховато. Но можно различить комнату, относительно целую, в которой висит
тюлевая занавеска. Занавеска - это интересно. Из-за настоящих тюлевых
занавесок обожают стрелять новички, это можно... но уж больно тупо. Именно
для новичка. А ОН не новичок.
Второе окно. Четыреста тридцать метров. В комнате проломлена крыша,
просвечивает здорово, но все может быть. Да и мусора там полно.
И третье окно. Четыреста семьдесят метров, второй этаж. Вот там - там
вполне может быть точка. Отсюда плохо видно, что происходит в этой комнате.
ОН стрелял справа. Отец был убит в правый висок на расстоянии больше
километра - виртуозный выстрел. Связист - пацан-велосипедист - был убит в
правый висок. В других случаях пули тоже попадали справа. Всегда -
отчетливый двойной звук выстрела. Боже всмотрелся в карточку. Справа - это
воздухозаборник и окна. Водослив и забор - это попадания по фронту, а не
справа; в этих случаях ОН просто не мог попасть в правую сторону.
Помедлив, Боже вычеркнул на карточке эти цели. И водослив, и забор.
Так. ОН мог вообще уйти. Вчера он целый день молчал. Но он и до этого
молчал, случалось, по двое-трое суток.
Кроме того, Боже чувствовал: ОН здесь. Среди этих развалин - такой же
камень, как сам Боже, такой же серый обломок стены, слившийся с
развороченной улицей военного города.
ОН стрелял точкой триста "винчестер магнум". "Маузер"SР66... или SR93.