"Олег Верещагин. Будьте бдительны! Сборник рассказов" - читать интересную книгу автора

появился длинный массивный ствол. Качнулся и замер.
Боже нажал спуск...
...Единственное, чего он не мог теперь - уйти, не посмотрев. Боже знал,
что это глупость. Но он не мог. Просто - НЕ МОГ. Он должен был пробраться
туда и глянуть - кто? Какой он?
Отец бы понял.
Бережно отложив "мосинку", Боже проверил себя. четыре РГД-5. старый
"вальтер" в открытой кобуре с запасным магазином. Бебут в ножнах у правого
бедра. "Винторез" с тремя запасными магазинам.
Он выждал еще. Снял и отложил к винтовке бинокль. И начал выбираться из
укрытия.

***

В подъезде лежала каска. Пахло трупами. Боже остановился,
прислушиваясь, принюхиваясь, вглядываясь.
Никого. Тут нет никого живого. А вон - та дверь, за которой комната с
тюлевой занавеской.
Он сделал еще два шага - и почувствовал, как под левой ногой порвался
проводок.
Прыгая назад изо всех сил и понимая, что не успевает, Боже не
испугался, не удивился, не испытал вообще никаких чувств. Только досаду.
Досаду на свою глупость.
Взрыва "элси", которой снайпер прикрыл подход к себе с тыла, он уже не
услышал.

***

Первое, что Боже увидел над собой, был потолок какой-то комнаты -
сложенный из серых плит, в отблесках костра.
Первое, что он подумал: "Плен."
Раз он жив, но не лежит на камнях снаружи, а лежит в каком-то
помещении - значит, это может быть только плен. Его подобрали враги и
перетащили куда-то.
Он попытался пошевелиться, но наплыла такая дурнота, такая слабость,
что Боже бессильно обмяк и прикрыл глаза, собираясь с силами.
Он хорошо себе представлял, что с ним сделают. Сперва ему отрежут
указательные пальцы. Обязательно. Потом - по одному кусочку за каждую метку
на прикладе "мосинки". (Ах да. "мосинка" осталась на лежке. Но и на
"винторезе" кое-что есть...) Потом... потом - что-то еще придумают. Долгое и
сложное, конечно.
Ему не было страшно, хотя он очень ярко представит себе все это. Что ж.
Значит, так будет. Его предкам турки выдумывали самые мучительные казни,
потому что боялись отважных гайдуков. Это честь - умереть в муках, тем самым
он станет ближе к сонму героев прежних веков. Надо только принять смерть
достойно.
Боже попытался вспомнить молитву, но не смог. Зато на ум пришли с
детства знакомые строки "Небесной литургии":
...Због ко?их си на крсту висио; Али тво?а?убав све покрива, Из?убави
незнани?е?ав?аш, Из?убави ти о знаном питаш, Да ти кажем што ти бо?е