"Олег Верещагин. Игры на свежем воздухе" - читать интересную книгу автора

- Бялорусь - у Яуропу! Прэзидента - у... - и дальше в рифму. Несколько
скучающих милиционеров, поглядывая на небо в ожидании дождя, стояли около
двух патрульных машин с вяло и беззвучно крутящимися мигалками.
- Это кто такие? - Валька крутнулся на сиденье, чтобы рассмотреть
манифестантов получше. Короб хмуро ответил:
- Сторонники независимости Беларуси от Москвы.
- Что-что? - не понял Валька.
- Объясняю популярно, - майор дернул углом рта. - Это те,кто думает,
что все беды в Белоруссии от русского языка и дружбы с Россией. А если, мол,
подружиться с... другими, то сразу все станет отлично.
- Там священник был, - вспомнил Валька мелькнувшую среди манифестантов
рясу.
- Вера - это, Валентин, не совесть. Она еще никому не мешала наживаться
на чужом горе... - вздохнул Короб.
- На каком горе, дядя Вова? - тихо спросил Валька.
- А на таком, Валентин... Я вот - белорус. И я свою родину люблю. И
всегда любил... А отец твой был русский... А водила, которого он из КаМАЗа
вытаскивал, когда... - Короб не договорил. - Водила был хохол... Только твой
отец об этом не думал. И когда мы с ним в училище подружились, не думал я,
что он - русский, не важно это было, понимаешь? И я хочу, чтобы и дальше
было не важно... - он помолчал, потом спросил: - Хочешь, притчу расскажу?
Мне ее там, где мы с твоим отцом служили, старик-таджик рассказывал,
аксакал... Знаешь, кто такой Тимур Тамерлан?
- Завоеватель вроде бы... - неуверенно ответил Валька. - Да, точно.
- Правильно, великий завоеватель... Его еще Железный Хромец называли -
"Тамерлан" так и переводится: "Железный Хромец". А вот ДО того, как
завоевателем стать, был он обычным бандитом, ему тогда-то ногу и перебили,
отчего он хромал всю жизнь... Так вот - когда он был еще просто бандитом,
то, прежде чем напасть на кишлак, он всегда посылал разведчика - считать в
кишлаке знаешь что? Тандыры. Это печи такие, в которых хлеб пекут...Если
тандыров было много, Тамерлан сразу же нападал на кишлак. Если тандыр был
один на три-четыре двора - нападал, но осторожно, выжидал момент. А если
тандыр был один - не нападал вообще. Понимаешь, почему, Валентин?

ГЛАВА 2.

С широкого шоссе свернули километров через двадцать - к этому моменту
по обе стороны дороги уже тянулся густой лес, и грунтовая дорожка с
накатанными сырыми после недавних дождей колеями канула в него, как змейка в
траву. Грунтовка была пустынна, часто делала повороты - и лес обступил ее со
всех сторон, даже наверху сомкнулся.
- Справа от нас, недалеко, начинаются знаменитые Пинские болота, -
сказал Короб, - партизанский край... И наша нынешняя головная боль.
- Почему?- поинтересовался Валька, уважительно рассматривая
проплывающую мимо чащу.
- А потому, Валентин, что тут в округе-десятки законсервированных
оружейных складов, оставшихся еще с двадцатых годов начиная. И наших, и
польских, и немецких - и вообще неизвестно чьих.
- Ну уж и неизвестно? - хмыкнул Валька. Короб серьезно так ответил:
- Слово офицера. В месяц - одна-две официально заявленных находки, а