"Николай II (Том I)" - читать интересную книгу автора (Сахаров (редактор) А.)

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Дело обстояло так: в 1939 году я проводил лето B Жуан-ле-Пэн[4]. Лето было необыкновенно весёлое и шумное. Пир жизни шёл горой. И однажды, как мане-факел-перес, прозвучал из радио хриплый голос Даладье[5]: «Вив ля Франс». Франция объявила войну Германии[6]. И в течение двух суток вся Французская Ривьера[7] опустела: весёлый народ устремился под родные крыши. «Замолкли серенады, и ставни заперты». Осталась одна природа – и тут я понял, до чего она, со своей красой вечной, равнодушна ко всему человеческому. Синее море плещется тихо, небо сияет безоблачным шёлком – и тишина, тишина… Сосновый дух пинеды стал как будто сильнее, в воде как будто прибавилось соли и в солнце стало меньше жестокости. Я с наслаждением прогуливался по набережной и вдруг однажды слышу жалобный кошачий крик. И вижу: на ступеньках заколоченной виллы сидят кошка с котёнком и плачут от голода. Я пошёл в мясную, купил нарезанный мелко бифштекс и бросил голодающим. Тотчас же из-за кустов выскочил ещё один котёнок, и начался суп-попюлэр. И после этого я начал приносить им еду каждый день. Они знали час и ждали. Однажды ко мне подошла какая-то пожилая женщина, явно английского типа, и утвердительно сказала:

– Вы – русский.

– Почему вы думаете, мадам? – спросил я.

– Потому что только англичане и русские кормят несчастных зверьков.

Начался обычный разговор только что познакомившихся людей, и вдруг она спросила:

– А вы знаете полковника Олленгрэна?

Я ответил, что не имею удовольствия.

– А он ваш соотечественник: не желаете ли познакомиться?

– Очень охотно, мадам.

И на другой день она пришла с высоким, сухим, первоклассной офицерской выправки, улыбающимся стариком.

Присели на заборчик, закурили, и начался учтивый петербургский салонный разговор – из тех разговоров, которые включают в себя все знаки препинания, кроме восклицательного.

И, прощаясь, Олленгрэн вдруг сказал, вздохнув:

И по берегу Средиземного латинского моря вдруг пронеслась великая северная тень, и до сих пор неравнодушная к «человеческому».

Коты приносят удачу: началось интересное знакомство, и в результате – вот эта книга.

Спустя долгое время я понял, почему Олленгрэн вдруг, и так выразительно, процитировал Пушкина: это был музыкальный ключ к человеку.

И.С.