"Олег Верещагин. Я иду искать... Книга вторая: За други своя!" - читать интересную книгу автора

рука.
Когда мальчишки добрались до этого приюта, дождь хлестал уже вовсю -
совсем не летний, а какой-то осатанелый, ледяной. К счастью, в хижине кем-то
были запасены хворост и сухие, звонкие березовые дрова. Вскоре все окна и
дверь оказались завешены плащами, и вокруг большого костра, горящего в круге
из закопченых камней, толклись, фыркая и отжимая волосы и одежду, все -
места хватило. Но Гоймир быстро навел порядок. Троих выгнал на дождь в
часовые, пообещав смену через два часа. Остальные наконец-то успокоились,
развесили наиболее мокрую одежду на шестах под крышей и разлеглись на плащах
возле огня. Гоймир опять-таки в приказном порядке заставил всех вычистить
оружие, после чего несколько человек занялись наконец-то ужином. Остальные
частично заснули, частично принялись негромко разговаривать. Ревок погромче
включил было плейер, где оказались записаны какие-то вполне внятные песни,
но Йерикка потребовал, чтобы он вырубил прибор.
От одежды валил пар. В хижине было душно и сыро, хотя и тепло.
Разговоры по мере того, как ребята расслаблялись, утихали, превращались в
бормотание.
Олег чувствовал бы себя совсем хорошо, как в обычном походе после
трудного дня, когда много прошагали, забрались под крышу и вокруг друзья. Но
мешала ссора с Гоймиром. Тот на бывшего друга не смотрел и не заговаривал с
ним. Олег пытался тоже его не замечать, но получалось плоховато. Черт
возьми, на Земле тоже случались между мальчишками конфликты и даже драки
из-за девчонок! Но, как правило, потерпевший поражение на любовном фронте
соперник не уходил в глухую оборону во всех остальных делах. Олег начал
сомневаться, что попроситься в отряд к Гоймиру было хорошей идеей -
оказывается, тяжело жить рядом с человеком, который тебя терпеть не может и
не скрывает этого!
Чтобы отвлечься от надоедливых мыслей, Олег повернулся к Йерикке - тот
сидел со скрещенными ногами и смотрел в огонь спокойными глазами.
- Ты про эту хижину знал?
- Она есть на карте, - кажется, Йерикка тоже был рад отвлечься от
каких-то своих мыслей. - Но я про нее слышал. С ней связана одна
история... - Олег улегся поудобнее, давая понять, что ему интересно: - Во
время восстания ее построил твой земляк. И умер в ней. От болезни... или от
одиночества.
- Одиночество - тоже болезнь, - тихо сказал Олег. Йерикка посмотрел
немного удивленно и кивнул:
- Наверное... Вон, смотри.
Он достал из костра головню и протянул руку в сторону, к стене, освещая
ее кусок. И Олег увидел четкие буквы кириллицы, обозначенные въевшейся в
камень копотью: "НЕ ВСЕ ЛИ РАВНО, ЗА ЧТО ВОЕВАТЬ?!" Секунду головня освещала
надпись дрожащим светом, потом - полетела в огонь.
- Это оставил он, - пояснил Йерикка. - Я часто думаю, что было с ним?
Он сделал что-то страшное, бежал сюда, подальше от войны - и тут
воспоминание и
разочарование убили его... А еще я думал, сколько правды было в его
словах? Перед смертью люди обычно говорят правду... или то, что им кажется
правдой. Мне всегда нравилась история. Не история вообще... а нравилось
думать об отдельных людях, об их судьбах, привязанностях, желаниях... Иногда
я пытаюсь представить себе ВСЕХ людей, которые жили на протяжении