"Олег Верещагин. Я иду искать... Книга вторая: За други своя!" - читать интересную книгу автора

секунду ладонь окаменела, но потом расслабилась, и Богдан, вздохнув коротко,
уткнулся носом в плечо Олега. Уже сонно сказал:
- Угу... благо... - и почти сразу задышал спокойно. Олег осторожно
высвободил свою ладонь. Пробормотал:
- Защитник слабых, оскорбленных и униженных...
Стало смешно. Он провалился в сон раньше, чем перестал улыбаться...
...Они опали и не видели, что буран улегся, и теперь падал тихий,
густой и сухой снег, кружившийся в синем воздухе. Он залетал и в расщелину,
постепенно покрывая белым легким слоем плащи горцев, закостеневшие от
дыхания. Стены расщелины подернулись тоненькой пленочкой льда - дыхание двух
десятков спящих, пробиваясь сквозь ткань, превращалось в конденсат,
оседавший на камне и замерзавший.
И в конце концов в тихом белом, царстве не осталось уже ничего, кроме
красных скал, что нарушало бы общую картину мрачного и величественного
покоя - покоя смерти. Казалось, горы затихли и погрузились в сон, загнав
людей в убежище и вновь доказав свою силу. Немигающее Око Ночи в полном
блеске сияло над снегами. Красным отсвечивало висящее у горизонта Солнце.
Смотрела с небес в расщелину звезда. Не взгляд - холодная и
внимательная, как Смерть.

* * *

Олег проснулся от того, что по разогревшемуся телу потянуло холодом, Он
завозился, не понимая, где наводится - было темно, душно, давила какая-то
тяжесть, кругом хрипло дышали люди - и вдруг послышался веселый возглас
Гостимира:
- Йой, поднимайтесь! Родину снегом заносит!
Спихнув с себя живой груз, Олег треснулся головой в твердую крышу. Пока
он размышлял, куда делись пледы, по нему резво проползли, больно пихаясь,
двое или трое, а по глазам резанул белый, беспощадный свет...
...Мальчишки один за другим выползли, наружу - лица у всех были
красные, распаренные, глаза розовые, как у кроликов. Следом валил пар,
первый вдох на свежем воздухе врезался в легкие, как нож. Олегу при виде
товарищей вспомнился Михаил Евдокимов: "После бани морда красная..." Плащи
спеклись, их завалил толстый слой снега. Рядом с Гостимиром снаружи уже
выплясывал Хмур, выкрикивая:
- Да выникайте скорей, одно куры сонные! Окоем каково - красотища!
Он был, пожалуй, прав. Снег перестал. По склонам: гор сияли алмазные
россыпи - полыхал под солнцем выпавший за ночь. В мире было безлюдно и тихо.
Олег услышал негромкий шепот:
- Нарисовать бы то... - посмотрел вбок и увидел восхищенные и
зачарованные глаза Одрина. Художник смотрел на окружающий покой, не дыша.
Это было, конечно, очень трогательно и романтично. Но вот только Олег
почувствовал, как его начинает потряхивать. Волглую одежду - вообще не
зимнюю! - прохватил, холод, он поспешно потянул свой плащ, и из-под него
вывалился Йерикка. Посмотрев снизу вверх на Олега, он прохрипел:
- Ты выглядишь, как я себя чувствую.
- Отдай плащ, - сердито сказал Олег. Оный плащ превратился в некое
подобие кровельной жести. Йерикка, не вставая с корточек, начал умываться
снегом.