"Олег Верещагин. Ох уж, эти детки!" - читать интересную книгу автора

статья в популярной газете - как свирепые убийцы в черных беретах
расстреливали мирных детей и женщин в чеченских селениях... и разбитая
журналистская морда, и снова статьи, и суд... Когда майор Гриднев вынырнул
из этого мутного потока, то обнаружил, что больше не женат, а на руках у
него - пятилетний Федька, требующий объяснить, куда ушла мама.
Тогда Николай написал рапорт об отставке, напоследок - для пущего
закрепления - избил журналиста еще раз, разругался с высоким начальством и,
заплатив штраф, уехал на родину предков.
В Изжевино.
Если честно, Федька сам ничего из прежней жизни не помнил - все его
связные воспоминания начинались в этом доме и в этом городке. Но когда
кто-то начинал говорить, что, мол, жизнь у мальчишки не такая, как надо, он
хмурел, а продолжавший разговор в этом
ключе рисковал нарваться на грубость или драку. В самом деле,
разъезжавший по Росси восемь месяцев из двенадцати бывший морской пехотинец
каким-то образом сумел вылепить из сына почти идеал. Федька не курил и не
выпивал, больше того - он не просто не делал этого, а открыто высмеивал
ровесников, которые увлекались сигаретами и пивом, находя для них злые с
смешные эпитеты. С семи лет экс-майор занимался с сыном боксом и самбо и
учил стрелять из зарегистрированного для самообороны и охраны фуры
самозарядного карабина "сайга". Читать Федька терпеть не мог до девяти лет,
пока не познакомился...ну об этом позже. Школьное начальство отец Федьки
шокировал тем, что хвалил сына за драки, а в ответ на обвинения в попрании
педагогических принципов отвечал хладнокровно: "Федор первым ни к кому не
лезет, а кто полезет к нему - сам виноват."
Впрочем, Николай Николаевич все-таки ошибался. Случалось, Федька
начинал драку первым. Так случилось, например, пять лет назад, когда он,
весело пиная сумку коленкой, возвращался теплым летним днем из магазина - и
наткнулся на двоих ребят постарше, обтрясавших карманы Макса Ковалыка, о
котором Федька знал только одно: Макс учится в параллельном классе. Ковалык
слабо трепыхался, но вырваться не мог, а уж драться - там более потому что
со стороны выглядел собранным из спичек...
Короче, это закончилось очередным разбирательством в учительской, и
грозным - девятилетний Федя сломал нос одному пятикласснику и разбил колено
другому. Под обморочное состояние педколлектива Николай Николаевич пожал
руку присутствовавшему тут же Федьке, сказал "молодец", а на выходе довольно
громко высказался о "клушах, которые делают из пацанов тряпки".
Максим подошел к Федьке на следующий день и с пол минуты застенчиво
сопел, глядя, как Федька раскрашивает обложку дневника. Федька и не помышлял
о дальнейших отношениях с Максом, поэтому сильно удивился, когда Ковалык
сипло спросил его, читал ли он, Федька, "Властелина Колец"? "Не-а, - без
особого интереса отозвался Федька, и Макс опешил: "Не читал? Да ты же..." -
он замялся, так и не сказав, что тогда неожиданный спаситель показался ему
похожим на благородного и отважного Эомера(1.), который Максу нравился
больше Арагорна(2.), но постеснялся, конечно, а вместо этого пригласил
Федьку к себе.
Тот согласился, и с тех пор они не расставались. У Макса была только
мать, решительная деловая женщина, владелица единственного в Изжевино
магазина офисной техники - сына она любили, конечно, но как воспитывать - не
знала, и его воспитание занялся Федька. Впрочем, в приступе самокритики,