"Владимир Иванович Вернадский. Коренные изменения неизбежны (Дневник 1941 года) " - читать интересную книгу автора

Невольно мысль направляется к необходимости свободы мысли как основной
<составляющей>, равноценной основной структуре социального строя, в котором
личность не является распорядителем орудий производства. Равенство всех без
этого невозможно. Но оно и невозможно без свободы мысли.
Наш строй это ярко показывает, когда мильоны людей превращены - "на
время" - в заключенных: своего рода рабство.
В конце концов великие идеи, <выросшие> в науке, искажаются.
Надо пересмотреть с этой точки зрения Маркса: он ясно видел, что мысль
человека создает производительную силу.
Еще больше и глубже это проявляется в ноосфере. Но для этого
необходимое условие - свобода мысли.

18 июня. Узкое.

17 июня 1941 года В. Г. Хлопин, как председатель Урановой
Комиссии[111], по согласовании со мной - подал в Президиум от имени своего,
моего, как заместителя председателя, и А. Е. Ферсмана, как председателя
бригады, ездившей на Табошарский рудник весной, <заявление> об обращении в
Правительство от Урановой Комиссии об изменении решения начальника
Главметалла Егошина и наркома цветных металлов Ломова и об изъятии (со
сметой) Табошарского уранового рудника на доразведку в трест Среднеазиатских
цветных металлов. Егошин и Ломов, по-видимому, никуда не годные "дельцы",
предлагали, истратив больше 20 мильонов в течение 7 лет, направить
Табошарское месторождение на "консервацию". История с Табошарским
месторождением урана - типична для бессмысленной траты денег и
бессознательного вредительства. Надеюсь, что мы пробьем рутину и невежество
советских бюрократов. - Посмотрим.
17 июня 1941 года в Президиуме Академии прошло создание на
Биологическом Отделении Лаборатории по физиологии микроэлементов при
Институте биохимии. Во главе поставлен Д. Н. Прянишников. Наша с ним работа
останется нетронутой. Надо ее расширить радиоактивными элементами. В
"Известиях" 12.VI упомянуто мое имя, вместе с Прянишниковым, <как>
обративших внимание на значение "микроэлементов". Это название вошло, мне
кажется, через нашу Лабораторию, но не я <один> был его автором - и А. П.
Виноградов <также>.
Смерть Горького 18 июня 1936 года. Об убийстве его тогда никто не
подозревал. Это "открылось" позже, и жертвами явились Левин и Плетнев
которые "сознались" во время процесса[112].
Уже во время процесса мне показалась подозрительной роль Ежова
помощника Ягоды - грубо-глупым рассказом об обоях его помещения. В 1941
году, в пятилетие смерти Горького, ни в "Правде", ни в "Известиях", ни в
"Литературной газете" об этом "убийстве" никто не говорил.

19 июня. Четверг. Узкое.

Вчера <исполнилось> пятилетие со времени смерти Горького. Поразительно,
что никто не говорит - и не верит? - в его убийство врагами. В "печати"
("Правда" и "Известия") только Ярославский, между прочим, об этом упомянул.
Бедные Д. Д. Плетнев и Левин - пострадали напрасно; а Левин уже убит.
Друг Я. В. Самойлова[113], мягкий человек и хороший врач, - он был у нас в