"Жюль Верн. Драма в Лифляндии" - читать интересную книгу автора

является университет, делящийся на корпорации, или, вернее, на "нации",
отнюдь несвязанные между собой прочными узами братства. Из предыдущего
описания видно, что в Дерпте, как и в других городах Эстляндии, Лифляндии
и Курляндии, неприязнь между славянами и германцами накалила страсти.
Вследствие этого спокойствие воцаряется в Дерпте лишь во время
университетских каникул, когда невыносимая летняя жара разгоняет студентов
по домам, к их семьям.
При большом количестве студентов - около девяти сот - требуется штат в
семьдесят два преподавателя, ведущих различные предметы: физику,
математику, литературу. Все это существует за счет довольно
обременительного бюджета в двести тридцать четыре тысячи рублей в год.
Таково же, с разницей в четыре тысячи, и число томов университетской
библиотеки, одной из самых значительных и наиболее посещаемых в Европе.
Однако Дерпт - в силу своего географического положения на скрещении
главных дорог Прибалтийского края, в двухстах километрах от Риги и лишь в
ста тридцати от Петербурга - все же не утратил полностью характера
торгового города. Да и мог ли забыть Дерпт, что он был когда-то одним из
самых цветущих ганзейских городов? Но как ни мало развита в нем теперь
торговля, находится она целиком в германских руках. В общем, местное
эстонское население состоит лишь из рабочих и слуг.
Дерпт живописно расположен на холме, возвышающемся на южном берегу реки
Эмбах. Длинные улицы соединяют три квартала города. Туристы приезжают
осмотреть его обсерваторию, собор в византийском стиле, развалины
готической церкви. Не без сожаления покидают они аллеи Дерптского
ботанического сада, весьма ценимого знатоками.
В университете, как и среди городского населения, в те годы преобладали
германцы. На девятьсот студентов насчитывалось лишь около пятидесяти
славян.
Среди последних выделялся Иван Николев. Товарищи признавали его если не
вожаком, то во всяком случае своим представителем во всех столкновениях,
которые мудрому и осторожному ректору не всегда удавалось предотвратить.
В то время как Карл Иохаузен с группой товарищей прохаживался по двору,
обсуждая возможные столкновения на будущем торжестве, другая группа
студентов, русских по духу и по рождению, в сторонке совещалась о том же.
Среди этой группы выделялся студент лет восемнадцати, ростом выше
среднего, крепкий для своего возраста, с живым и открытым взглядом. У него
было красивое лицо, на щеках едва пробивалась бородка, а верхнюю губу уже
украшали тонкие усики. При первом же знакомстве молодой человек располагал
к себе, несмотря на строгое выражение лица - выражение вдумчивого,
трудолюбивого, уже озабоченного мыслью о будущем студента.
Иван Николев кончал второй курс университета. Его легко было узнать уже
по одному только сходству с Илькой. Оба они отличались серьезным,
рассудительным характером и были полны сознания долга, - особенно Иван, -
может быть, в большей степени, чем это свойственно такому юному возрасту.
Понятно поэтому то влияние, каким он пользовался среди товарищей благодаря
ревностной защите славянского дела.
Его друг Господин происходил из Ревеля, из богатой эстонской семьи.
Хотя и на год старше Ивана Николева, он не отличался его серьезностью. Это
был молодой человек, более склонный наносить, чем отражать, удары, жадный
к развлечениям, увлекающийся спортом. Зато это был душа-парень, искренний