"Жюль Верн. Драма в Лифляндии" - читать интересную книгу автора

Владимиру Янову сообщил о новых данных расследования доктор Гамин. Они
решили ничего не говорить Николеву. И так он, к сожалению, не замедлит
узнать о новой угрозе, нависшей над ним. Владимир старался, чтобы эти
слухи не дошли до его невесты... Но из этого ничего не вышло, и в тот же
день он стал свидетелем ее безысходного горя.
- Мой отец невиновен!.. Отец невиновен!.. - твердила она в полном
отчаянье. Больше она ничего не могла сказать.
- Да, дорогая Илька, он безусловно невиновен, мы найдем преступника и
посрамим всех, кто порочит его!.. Действительно, я начинаю думать, что
подо всем этим кроются какие-то гнусные махинации, что их цель погубить
лучшего и честнейшего из людей.
Да, этот благородный человек в самом деле так думал. Ведь он по
горькому опыту знал, до чего может дойти политическая месть. А между тем
какие данные указывали на то, что существует такой гнусный замысел и что
происки врагов могут удасться?..
То, что должно было случиться, случилось.
Во второй половине дня Дмитрия Николева вызвали к следователю. Он
тотчас же спустился в столовую. Владимир и Илька объяснили ему создавшееся
положение.
- Опять это проклятое дело! - сказал он, пожимая плечами. - Неужели оно
так никогда и не кончится?..
- Они хотят получить от тебя, отец, несколько добавочных сведений... -
сказала Илька.
- Может быть, мне пойти с вами?.. - спросил Владимир.
- Нет... спасибо, Владимир.
Учитель вышел и быстро удалился. Через четверть часа он был уже в
кабинете г-на Керсдорфа.
Там он застал лишь следователя и его секретаря. На совещании у
губернатора в присутствии полковника Рагенова было решено, что учитель
будет подвергнут вторичному допросу. Решение вопроса об его аресте
предоставлялось всецело на усмотрение следователя.
Господин Керсдорф пригласил Николева сесть и голосом, выдававшим
некоторое волнение, произнес:
- Господин Николев, вчера в моем присутствии в трактире "Сломанный
крест" был произведен вторичный обыск... Полицейские тщательно обследовали
весь дом и не обнаружили никаких новых следов... Но в комнате, которую вы
занимали в ночь с тринадцатого на четырнадцатое апреля, найдено вот это.
И он протянул учителю уголок кредитного билета.
- Что это за клочок бумаги? - спросил Дмитрий Николев.
- Это обрывок от кредитного билета, который был сожжен и брошен в очаг.
- Одного из кредитных билетов, украденных у Поха?
- Во всяком случае, это весьма вероятно, - ответил следователь. - Вас
не должно удивить, если я усматриваю в этом новую улику против вас...
- Против меня?.. - воскликнул учитель, переходя на свой
иронически-пренебрежительный тон. - Как, господин следователь, значит с
этим делом не покончено, и, несмотря на заявление Владимира Янова, надо
мной все еще тяготеют подозрения?..
Господин Керсдорф не отвечал. Он пытливо следил за Никелевым, этим
несчастным больным стариком, который явно еще не оправился от душевного
потрясения, вызванного непрерывными испытаниями.