"Жюль Верн. Завещание чудака" - читать интересную книгу автора

удалось сдержать толпу, еще более многочисленную и шумную, чем раньше. Но
проникнуть в парк она все же была не в состоянии, так как его защищали
несколько отрядов полиции, чтобы дать возможность проехать туда колеснице и
тем закончить "прогулку" через весь громадный город в пятнадцать с лишком
миль.
Но парк этот не был парком. Это было Оксвудсское кладбище, самое
громадное из всех одиннадцати кладбищ Чикаго. А колесница была погребальной
и везла к последнему пристанищу смертные останки Вильяма Дж. Гиппербона,
одного из членов Клуба Чудаков.

Глава II
ВИЛЬЯМ ДЖ. ГИППЕРБОН

Тот факт, что Джемс Т. Дэвидсон, Гордон С. Аллен, Гарри Б. Андрыос,
Джон Аи. Дикинсон, Джордж Б. Хиггинботам и Томас Р. Карлейль находились
среди почетных лиц, непосредственно следовавших за колесницей, еще не
означал, что они были наиболее популярными членами Клуба Чудаков.
Справедливость требует сказать, что самым эксцентричным в их образе
жизни было то, что они принадлежали к вышеназванному клубу на Мохаук-стрит.
Возможно, что все эти почтенные янки, разбогатевшие благодаря
многочисленным удачным операциям с земельными участками, по разработке
нефти, эксплоатации железных дорог, рудников и лесных участков, благодаря
убою домашнего скота, имели намерение поразить своих соотечественников
пятидесяти одного штата Союза, а также весь Новый и Старый Свет своими
ультра-американскими экстравагантностями. Но надо сознаться, их
общественная и частная жизнь не представляла собой ничего такого, что могло
бы привлечь к ним внимание всего мира. Их было человек пятьдесят. Они
платили огромные налоги, не имели прочных связей в чикагском обществе, были
постоянными посетителями клубных читален и игорных залов, просматривали
большое количество всяких журналов и обозрений, вели более или менее
крупную игру, как водится во всех клубах, и частенько делали заявления в
прессе о том, что они сделали в прошлом и что делают в настоящем.
- Решительно мы совсем не... совсем не чудаки - говорили они.
Но один из членов этого клуба был, по-видимому, более склонен, чем его
коллеги, проявить некоторую долю оригинальности. Хотя он еще ничего не
сделал такого эксцентричного, что могло бы обратить на него всеобщее
внимание, все же было основание думать, что он сумеет оправдать название,
может быть чересчур преждевременно присвоенное себе этим знаменитым клубом.
Но, к несчастью, Вильям Гиппербон умер, и справедливость требует
признать, что то, чего он никогда не делал при жизни, он сумел сделать
после смерти, так как именно на основании его определенно выраженной воли
похороны совершались в этот день среди всеобщего веселья.
Покойному Вильяму Гиппербону в момент, когда он так неожиданно окончил
свое существование, не было еще пятидесяти лет. В этом возрасте он был
красивым мужчиной, рослым, широкоплечим, довольно полным, державшимся
прямо, что придавало некоторую деревянность его фигуре, не лишенной в то же
время известной элегантности и благородства. Его каштановые волосы были
очень коротко подстрижены, а в его шелковистой бороде в форме веера
виднелись среди золотистых и несколько серебряных нитей. Глаза его были
темно-синие, очень живые и горящие под густыми бровями, а слегка сжатые и