"Жюль Верн. Завещание чудака" - читать интересную книгу автора

чуть приподнятые в углах губы и рот, сохранивший полностью все зубы,
говорили о характере, склонном к насмешливости и даже презрению. Этот
великолепный тип северного американца обладал железным здоровьем. Никогда
ни один доктор не щупал его пульса, не смотрел его горла, не выстукивал его
груди, не выслушивал его сердца, не измерял термометром его температуры. А
между тем в Чикаго нет недостатка в докторах, - так же как и в дантистах, -
обладающих большим профессиональным искусством, но ни одному из них не
представилось случая применить свое искусство к Вильяму Дж. Гиппербону.
Можно было бы, однако, сказать, что никакая машина, - обладай она даже
силой ста докторов, - не была бы в состоянии взять его из этого мира и
перенести в другой.
И тем не менее он умер! Умер без помощи медицинского факультета, и
именно этот его уход из жизни и был причиной того, что погребальная
колесница находилась теперь перед воротами Оксвудсского кладбища.
Чтобы дополнить внешний портрет этого человека моральным, нужно
прибавить, что Вильям Дж. Гиппербон был человеком холодного темперамента,
положительным и что во всех случаях жизни он сохранял полное самообладание.
Если он считал, что жизнь представляет собой нечто хорошее, то это потому,
что он был философом, а быть философом вообще нетрудно, когда огромное
состояние и отсутствие всяких забот о здоровье своем и семьи возволяют
соединять благожелательность со щедростью.
Вот почему невольно хочется спросить: логично ли было ждать
какого-нибудь эксцентричного поступка от человека такого практичного,
такого уравновешенного? И не было ли в прошлом этого американца
какого-нибудь факта, который давал бы основание этому поверить?
Да, был, один единственный. Когда Вильяму Гиппербону было уже сорок
лет, ему пришла фантазия сочетаться законным браком с одной столетней
гражданкой Нового Света, родившейся в 1781 году, в тот самый день, когда во
время Великой войны капитуляция лорда Корнваллиса заставила Англию признать
независимость Соединенных штатов. Но в тот момент, когда он собрался
сделать ей предложение, достойная мисс Антония Бэргойн покинула этот мир в
припадке острого детского коклюша, и таким образом Вильям Гиппербон
запоздал со своим предложением! Тем не менее, верный памяти почтенной
девицы, он остался холостяком, и это, конечно, может быть сочтено за
несомненное с его стороны чудачество.
С тех пор ничто уж не тревожило его существования, так как он не
принадлежал к школе того великого поэта, который в своем бесподобном
стихотворении говорит:

О Смерть, богиня мрака, в который возвращается все и растворяется все,
Прими детей в свою звездную глубину!
Освободи их от оков времени, чисел и пространства
И верни им покой, нарушенный жизнью.

И действительно, для чего Вильям Гиппербон стал бы призывать "мрачную
богиню"? Разве "время", "числа" и "пространство" его здесь когда-нибудь
беспокоили? Разве не все удавалось ему в этом мире; Разве не был он
исключительным любимцем случая, который везде и всегда осыпал его своими
милостями? В двадцать пять лет обладая уже порядочным состоянием, он сумел
его удвоить, удесятерить, увеличить в сто и тыссячу раз благодаря