"Жюль Верн. Наступление моря" - читать интересную книгу автора

побудив его к восстанию, она способна будет поднять новый бунт, чтобы либо
освободить его из тюрьмы, либо отомстить за него, если военный суд
приговорит его к смерти. Этой женщины опасались, так как все племена могли
восстать по ее призыву и принять участие в провозглашенной ею священной
войне. Но все усилия захватить ее оказывались тщетными. Безрезультатно
закончились все экспедиции, отправленные с этой целью в страну шоттов.
Охраняемая народной преданностью, Джемма благополучно избегала всяческих
попыток захватить ее, после того как удалось захватить сына.
И тем не менее она появилась-таки в самом сердце этого оазиса, где ее
ждало столько опасностей! Она пожелала присоединиться к своим друзьям,
привлеченным в Габес приготовлениями к побегу ее сына. Если Хаджару удалось
бы обмануть бдительность стражи, если бы ему удалось выбраться за стены
борджи, мать его направилась бы вместе с ним в марабут, а на расстоянии
одного километра от него, в густой чаще пальмового леса, беглец нашел бы
приготовленных для побега коней. Свобода оказалась бы завоеванной, а затем,
кто знает, не началась ли бы снова попытка восстания против французского
владычества.
Весь путь был пройден при условии строжайшей осторожности. Никто среди
попадавшихся на пути французов и арабов не мог бы распознать матери Хаджара
под покрывавшим ее хаиком. Впрочем, Ахмет умудрялся вовремя предупреждать
их, и тогда они все трое укрывались в каком-нибудь темном углу, позади
какой-либо заброшенной хижины или под сенью деревьев, и вновь пускались в
путь лишь после того, как прохожие удалялись. Наконец, они очутились в трех
или четырех шагах от места, назначенного для общей встречи, когда перед ними
неожиданно выскочил какой-то тарги {Тарги - единственное число, туарег -
множественное по-арабски. (Примеч. пер.)}, видимо поджидавший их прихода.
Улица или, скорее, дорога, ведущая к борджи, была в то время совершенно
пустынна, и, следуя по ней в продолжение нескольких минут, можно было,
поднявшись по узкому боковому переулку, добраться до гурби, куда
направлялись Джемма и ее спутники.
Направившись прямо к Ахмету, человек, выскочивший из засады, жестом
остановил его и сказал:
- Стой, нельзя дальше идти...
- Что случилось, Хореб? - спросил Ахмет, узнавший в этом человеке
своего земляка.
- Наших нет уже более в гурби.
Джемма остановилась и голосом, в котором слышались одновременно и
беспокойство, и гнев, спросила:
- Разве эти собаки руми подозревают что-нибудь?
- Нет, Джемма, - отвечал на это Хореб, - и стража в борджи также ничего
не подозревает.
- Тогда почему же наши друзья покинули гурби? - продолжала Джемма.
- Потому что туда пришли солдаты, отпущенные на вечер в город. С ними
был унтер-офицер спахисов Николь, который знает тебя лично, Джемма.
- Это верно, - пробормотала Джемма. - Он видел меня тогда в дуаре,
когда мой сын попал в руки его капитана. Ах, этот капитан, если он
когда-нибудь...
И из груди этой женщины, матери узника Хаджара, вырвался крик,
напоминающий рев хищного зверя.
- Где же нам теперь искать наших? - спросил Ахмет.